Читать «Исцеляющее безумие: между мистерией и психотерапией» онлайн - страница 82

Там властвует Мещанский Бог.

Тут я хочу привести свой старый текст, который я когда-то использовал как предисловие к книге про грибы, но мне он нравится как юношеское стихотворение, которое так точно, что дальше можно было бы уже ничего и не писать.

Живой мир

Пламенел закат и лошади вздрагивали, и где то счастье, о котором пишут в газетах?

1. Обезбоженный человек.

«Чадо мое», – говорит мне Господь. Я поднимаю голову. Здесь, на горе, облака часто носятся около, будто клочья дыма. «Они говорят, что Тебя нет», – говорю я. Облака несутся мимо, не слушают.

Я раньше жил, постепенно умирая. Я имею в виду, что с течением жизни в ней было все меньше живого. Живой мир – это тот, в котором есть свой собственный смысл. Этим мама отличается от банки шпрот: мама живая, и в ней есть смысл, а в банке шпрот практически нет. То есть совсем немножко есть, когда голоден. Все равно: шпроты съел, банку выкинул.

Вначале так много было живого… Потому что мало мертвого. Помню, таскал с собою солдатика, с гранатой и ружьем. Вот ведь – пластмассовый (красный такой), а важный. Я его таскал, доставал, он шел в бой, нас было двое, оба живые.

Ну хорошо, не стало солдатика… Помню, придумал целый мир. В нем было так много прекрасных героев (все старшие, сильные, особенные мальчишки). Он жил, конечно, это был живой мир. Там все время что-то случалось. Помню, один из них, по кличке Волк, был ранен. Помню, только однажды рассказал об этом мире своему приятелю. Мы шли по парку, нас было двое. Он был живой.

Хорошо, этот мир ушел, куда-то делся, я от него, он от меня. Вроде я рос. Помню, заморил (случайно) ежика. Он умер. Так я понял, что он был живой. Меня просто рвануло изнутри. Из нас двоих я остался жив. Значит же, я мог что-то делать? Я пошел в юннаты.

Потом (не сразу) оказалось, что животные состоят из органов и тканей, те из клеток, те из сложных молекул. Вначале я занимался животными, потом их поведением, потом – нервными клетками, потом – генами у них внутри. Что такое заниматься генами? Стоишь, переливаешь из одной стеклянной колбы прозрачную жидкость в другую, пластмассовую. Ничего живого. Когда я очухался, умерло уже очень многое.

Книги – интересные, но неживые. Идеи, фантазии – понятно. Здания (московские) – ну это уже мертвее некуда. Люди… Люди…

2. Объект в ряду объектов.

Я пришел сюда по двум дорожкам. По одной я шел так: ночью, по пустынным улицам, я возвращался откуда-нибудь, где мне было пусто. Например, с дня рожденья. Я вращался среди людей, а душа голодала. Не то, чтобы они были неживые, я так не думал. Но ничего живого не происходило. Происходило понятное и предсказуемое. Мы поворачивались друг к другу механическими сторонами: один острил (одинаково), другой рассуждал (приходя к одному и тому же), третий был я, и я много раз уходил пустым по пустынным улицам. Я бы не знал, что эти улицы живые, если бы мне моя подруга не написала: