Читать «Мама! Не читай...» онлайн - страница 125

— У вас дистония. Пейте валерианку и пустырник, — вечный равно-душный совет.

Я искала врачей по объявлениям в газетах: тогда, как и сейчас, этого добра было немерено — медицинские кооперативы, частники... По незнанию своему обращалась я к невропатологам. Они даже на дом приезжали и брали очень неплохие денежки за свои визиты. Всё — мимо, мимо. Ни одного врача среди них не оказалось! Прописывали какие-то лекарства, которые никак не помогали.

Пару раз, доведённый моим «поведением» до белого каления, папа по своим журналистским связям тоже находил мне врачей, вернее, людей с медицинскими дипломами. Не то, опять не то... Спасибо, что насмерть не залечили. Но к постановке правильного диагноза никто даже на километр не приблизился. Это вечное «мимо» только всё сильнее убеждало близких, что я дурю...

После каждого приступа я просто физически ощущала, что мои силы тают... Жить уже не хотелось совсем, ничего не радовало. Сидя рядом со спящей доченькой, я тихо плакала, чётко представляя, что я не увижу её взрослой, что она, наверное, поначалу будет скучать по маме, а потом привыкнет и начнет забывать... Вообще, когда Алиска меня не видела, я в основном плакала. Когда же мы с ней обнимались, и я прижимала к себе родное тельце, вдыхала самый лучший в мире запах, играла с её волосиками, целовала ароматную щечку, мне ненадолго становилось легче. Мой пупсик был моим единственным эффективным лекарством, которое хоть немножко, хоть на минуту притупляло боль, тоску и страхи. Но одновременно Алиса была и основным источником самого ужасающего страха — за неё.

А надо-то было всего-навсего усовершенствовать мир, привести всю планету в полный порядок во всех смыслах, чтобы моей девочке ничто ниоткуда никогда не угрожало: чтобы не было войны, голода, маньяков, просто злых людей, страшных болезней, ну, и прочих катаклизмов и напастей. Только если я сумею уберечь её от всего этого, я смогу жить спокойно. Сознание невозможности решить все эти необходимые для Алисиной безопасной и счастливой жизни задачи, раздувало моё чувство вины перед ней до размеров вселенной. Как же так, я не в состоянии обеспечить моему ребёнку безопасный мир? Какая же после этого я мать? Никакая. Распоследняя.

Количество страхов росло в геометрической прогрессии. Я читала газеты, смотрела телевизор и понимала: без чрезвычайных мер моей дочери не выжить, её непременно что-нибудь погубит. Прививки, которые, оказывается, калечат детей, сальмонеллёз в каждом курином яйце, московский воздух, пропитанный смертельной для ребёнка дозой выхлопов, угрожающее множество маньяков-педофилов, победное шествие СПИДа по планете... И к этому всё ухудшающаяся ситуация в наших магазинах: ни еды нормальной, ни одёжки для детей, даже игрушки стали пропадать из продажи. Я должна была изменить эту ситуацию! Я — мать, и любой ценой обязана защитить своё дитя и обеспечить его всем необходимым. Вот я и билась, как птичка в клетке, в этой неразрешимой ситуации, живущей внутри меня.