Читать «Камень, брошенный богом» онлайн - страница 8

Гражданское житие бледно напоминало идеалы, высосанные из книг и подсмотренные в киношке. Герой скакал, рубился на мечах, прыгал в огонь и в воду, и рыскал в поисках чистой и светлой любви с этажа на этаж многочисленных женских общаг, где, не задумываясь, тратил на дам получаемое жалование штатного каскадера. Год, два, три… Календари отсчитывали канувшее в лету, столичные куранты на всю страну звонким боем предупреждали — время, идет, парень! Идет то идет, а жизнь будто примерзла к месту. Ни каких подвижек к славе и вечной любви не происходило! Пребывание в застое, герой, не мудрствуя, скрашивал употреблением и злоупотреблением алкоголя, и ждал своего часа. Сидение на мели закончилось не скоро, но все же закончилось. "Лед тронулся" и судьба неожиданно сделала крен в сторону криминала.

Я заерзал на арестантском ложе. Очевидно, так чувствовал себя Шлиман, когда в раскопе его лопата наткнулась на руины троянских стен. Я, как и он мог с уверенностью сказать: Здесь! И если археологическая находка вызвала в великом Шлимане ни с чем несравнимую радость, то моя догадка ничего кроме холодного пота вызвать не могла.

С Федей Кровельщиком я познакомился в баре. В ту пору наличность в моем кармане приближалось к обычной отметке "ноль" и потому позволив лишь 0,7л. BARENа, я употреблял заказанный напиток без закуски, прихлебывая прямо из горлышка. На шумную кампанию за соседним столиком я не очень-то обращал внимание. Денежные хлопцы вовсю спаивали двух голенастых и сиськатых крашеных блондинок. Подвыпившие девицы, хохотали отпускаемым сальным шуточкам, беспрестанно закидывали-перекидывали ногу на ногу, демонстрируя отличного качества ляжки и кружевное нижнее белье, томно поглядывали на кавалеров и ругались не хуже их самих. Ни какой особой неприязни компания у меня не вызывала, разве что раздражала едва початая бутылка французского коньяка. Отпили они из нее от силы сотку-полторы, переключившись на более привычное пойло — дамам шампанское и ликер, мужчинам контрафактный польский "Смирнофф". Недопитость же коньяка угнетала меня хлеще, чем апартеид несчастных юаровских негров.

К определенному времени моя посудина опустела, хотелось догнаться, и не чего лучшего чем глыкнуть коньячку мне не представлялось. Стрескав халявских орешков, из вазочки на барменской стойке, я нагло подошел к гулявшим буржуям.

— Земляки, налейте добавить, — и, что бы ни предложили чего попроще, щелкнул коньячную бутылку по этикеточному горлу.

От такой наглости в компании на миг воцарилась тишина. Затем из-за стола показательно медленно поднялся рябой жлоб. Картину гнать он умел, но беда заключалась в том, что я не собирался отступать и налитая мощь его крупной фигуры пугала меня не больше чем поручика Ржевского триппер. Не отрывая взгляда от второго, прилизанного, долговязого умника всем здесь заправлявшего, вежливо предупредил.