Читать «Чёрт не дремлет (сборник)» онлайн - страница 73
Петер Карваш
— Послушай, — я кладу руку ему на плечо, — ты же видишь, что у меня сейчас серьёзная работа, — и я зажигаю настольную лампу.
Но он хмурится и говорит:
— Все родители воспитывают своих детей. И Душанка соседского воспитывают. Только ты меня никогда не воспитываешь.
«Наверное, он это слышал от матери», — думаю я и говорю:
— Ну, как ты можешь утверждать такую бессмыслицу! Разве я с самого твоего рождения не отдаю все силы твоему воспитанию?..
— Не помню, — задумчиво отвечает он.
Я встаю и в раздумье хожу по комнате. В своё время я сдавал экзамены по педагогике. О чём-то таком там определённо говорилось, только не помню точно о чём.
Я пристально смотрю на сына, а он говорит:
— Видишь, ты уже больше не работаешь и, значит, можешь меня минуточку повоспитывать. Правда? Ну, малюсенькую минуточку! Капельку повоспитываешь, а потом опять будешь работать, ладно?
И так как я не успеваю ответить сразу, он, приняв моё молчание за согласие, усаживается на краешек дивана, сложив руки в ожидании.
Малыш охвачен любопытством: что с ним будут делать? Ведь воспитание, судя по всему, очень интересная штука.
— Кажется, телефон звонит? — спрашиваю я.
Он отрицательно качает головой. Действительно — не звонит.
— Для детей твоего возраста, — говорю я поучительным тоном, — семьдесят пять процентов воспитательного воздействия исходит от мамы.
Он ничего не понял, но уточняет:
— Мама на работе.
Положение безнадёжное. Я стараюсь убедить себя, что безвыходность его заключается только в том, что у меня нет никакой надежды в скором времени вернуться к работе.
— Знаешь что? — спрашивает он вдруг.
Мне кажется, что положение спасено. Может, он вспомнил о кубиках и сейчас пойдёт строить для меня педагогический институт, или можно будет подкупить его разрешением идти играть к Душану.
Но он продолжает:
— Знаешь что? А я знаю, почему ты не хочешь меня воспитывать.
Я согласен на любое разумное и хоть сколько-нибудь достойное объяснение, но он объявляет:
— Потому что совсем не умеешь воспитывать.
«Это он слышал от матери», — снова мелькает у меня в голове.
Я возмущённо говорю:
— Что за чепуха!
— Не умеешь! — топает он ногой.
— Послушай, — я начинаю терять терпение, — во-первых, да будет тебе известно, я сдавал экзамены по педагогике. Во-вторых, я читал Макаренко и вообще я — культурный человек, а в-третьих, у меня уже почти шестилетняя практика.
Не исключено, что при последних словах я слегка краснею, хотя оснований для этого как будто нет.
Мордашка сына проясняется.
— Хорошо, — лукаво говорит он, усаживается по удобнее на диване, сложив руки, и заявляет: — Тогда начинай!
— Что?
— Воспитывать.
— Пойми, — говорю я строго, — воспитывать — это совсем не то, что вымыть кому-нибудь уши. Воспитание длится долгие годы, это очень сложная и утомительная работа…
— Давай начнём сегодня, — предлагает он. — Ладно?
— Чёрт побери! — восклицаю я. — Пойми же, что я давно уже начал! Разве, например, я не развиваю у тебя интерес к технике? Разве я не сделал тебе подъёмный кран, трактор и канатную дорогу?
— Сделал, чёрт побери, — отвечает он серьёзно. И улыбается. — Ты любишь машины…