Читать «Чёрт не дремлет (сборник)» онлайн - страница 70

Перевод В. Петровой.

Дети

Люди с Луны

— Скажите, — доверчиво обратился ко мне Душанко, — этот Быков — молодец, правда?..

Я оторвался от газеты и внимательно посмотрел на него. Душанко — сын нашего соседа, плановика с Теслы, славный, живой крепыш, белокурый, сероглазый мальчуган с красивым открытым лицом, как будто с плаката «Дети — наше будущее». Он часто играет с моим сыном и строит ему хитроумные машины и небоскрёбы.

— Ведь правда? — Душанко ждал от меня подтверждения. — Этот Быков просто замечательный человек, да?

Мне страшно хотелось просто-напросто пожать плечам. Я был уже в пижаме и хотел сегодня — после четырёх заседаний — лечь спать немного пораньше. Вероятно, у человека в пижаме мозг работает более вяло. Я был совершенно не в состоянии вспомнить, кто такой Быков. Чтобы сосредоточиться, я выключил радио. Ведь к вопросам детей нельзя относиться легкомысленно.

— Быков, — внушительно начал я, — Быков… гм…

В этот момент я взглянул на сына: его широко раскрытые глаза смотрели на меня жадно и доверчиво. По какой-то неизвестной мне причине одной из основ мировоззрения моего сына является непоколебимое убеждение, что его отец знает всё обо всём и шутя заткнёт за пояс любого человека на свете, в том числе и Душанка.

Поэтому в создавшейся ситуации я охарактеризовал Быкова несколько уклончиво, но твёрдым и безапелляционным тоном заявил:

— Это честный человек и хороший гражданин.

— Я тоже так думаю! — восторженно сказал Душанко, и я облегчённо вздохнул. Само собой, тот, кто нравится современной молодёжи, не может не быть честным человеком и хорошим гражданином.

— Но Колёсов, — неожиданно произнёс Душанко, — ещё лучше?

Я кашлянул, пробормотал что-то невразумительное и надел поверх пижамы халат. Но, несмотря на это, никак не мог вспомнить, кто такой Колёсов. Я не знал о нём ровно ничего, кроме того, что между ним и Быковым существует какая-то связь. Среди писателей и киноактёров я этих фамилий не встречал…

— Да, — решительно сказал я, — Колёсов в какой-то мере отличается от Быкова.

«Если Колёсов лучше Быкова, — лихорадочно размышлял я, — то, может быть, они спортсмены, штангисты, например». Я решил попытать счастья и, делая вид, что продолжаю читать газету, заметил:

— Если оценивать их с точки зрения мускулатуры, я отдаю предпочтение Колёсову.

Душанко улыбнулся. В этой улыбке была такая снисходительность, от которой у меня мороз пробежал, по коже.

— Дело не в мускулатуре, — пояснил он. — Нужно, чтобы вот тут было. — И он выразительно постучал средним пальцем по своему красивому высокому лобику.

Я почувствовал на себе выжидательный взгляд своего потомка и наследника. «Ого, он будет учить моего отца! Ну погоди, сейчас ты увидишь, какой у меня отец!» — несомненно думал он.

Теперь я знал, что нужно восхищаться умом Быкова и Колёсова. Ясно, речь идёт о научных работниках. Наверняка это бородатые академики, а я болтаю о мускулатуре! Э-эх! И я воинственно провозгласил:

— Наука, друг мой, — это наука!

Душан согласился.

Я посмотрел на сына так, словно хотел дать ему понять, что не у каждого мальчика есть такой отец. И вдруг среди ясного неба грянул гром: