Читать «МИРЫ ПОЛА АНДЕРСОНА Том девятнадцатый» онлайн - страница 25

Эльфави замолкла, лишь ее руки быстро сновали в траве. Не зная, что сказать, Тольтека указал на высокий куст, усыпанный бутонами.

— Как это называется? — спросил он.

— Тот, у которого пятиугольные листья? А, это бэйлов куст. Он растет повсюду. Ты наверняка видел такой же у дома моего отца.

— Да. Он, должно быть, фигурирует во множестве легенд.

Эльфави замерла. Потом взглянула на Тольтеку и отвела глаза.

На мгновение ему показалось, что эти синие, как вечернее небо, глаза ничего не видят.

— Нет, — отрывисто сказала она.

— Как? Но я думал... мне казалось, на Гвидионе у каждой вещи есть символическое значение. Обычно таких значений не одно, а несколько.

— Это всего лишь бэйлов куст, — произнесла Эльфави голосом, лишенным всякого выражения. — И больше ничего.

Тольтека поспешил прекратить расспросы. Должно быть, это табу... хотя нет, гвидионцы свободнее от безосновательных запре­тов, нежели даже его соплеменники. Но если она принимает это близко к сердцу, лучше не настаивать и сменить тему.

Девушка закончила работу, вскочила на ноги и набросила венок ему на шею.

— Ну вот! — засмеялась она. — Подожди, постой, он зацепился за ухо. Вот теперь хорошо.

Тольтека указал на вторую сплетенную ею гирлянду:

— А эту ты хочешь надеть на себя?

— Нет, что ты! Гирлянда из жюля всегда предназначается для других. Это для Ворона.

— Что?! — Тольтека оцепенел.

Она снова залилась краской, отвернулась и посмотрела в сто­рону гор:

— В Звездаре мы немного сблизились. Я возила его на машине* показывала город. А еще мы гуляли.

Тольтеке вспомнились те длинные лунные ночи, когда ее не было дома. Сколько их было! Он сказал:

— Мне казалось, Ворон не в твоем вкусе, — и про себя отметил, как резко прозвучал его голос.

— Я его не понимаю, — прошептала она. — Хотя нет, в неко­тором смысле понимаю. Так же, как я смогла бы понять бурю.

И она пошла назад, к лагерю. Тольтека поневоле двинулся сле­дом. Он с ожесточением произнес:

— Мне казалось, ты менее, чем кто-либо на свете, способна поддаться на такой душевный блеск. Воин! Наследственный аристо­крат!

— Этого я в нем не понимаю, — сказала она, по-прежнему не решаясь посмотреть ему в лицо. — Убивать людей или заставлять их выполнять твои приказы, как будто это машины... Но на самом деле он не такой. Правда, не такой.

Некоторое время они шли в молчании, которое нарушали только топот ботинок и шорох сандалий. Наконец она пробор­мотала:

— Он постоянно живет среди Ночных Ликов. При одной только мысли об этом меня охватывает немыслимый ужас, а он — он мо­жет это терпеть.