Читать «МИРЫ ПОЛА АНДЕРСОНА Том девятнадцатый» онлайн - страница 24
Пол Андерсон
Эльфави обвела рукой вокруг.
— Неужели мы должны все это заселить? — спросила она.
Тольтека вспомнил о своем шумном и непоседливом народе, о
сведенных лесах Нуэвамерики — и не ответил.
Девушка минутку постояла, нахмурившись, над обрывом. Порывы западного ветра прижимали ее тунику к телу и трепали белокурые локоны, позолоченные солнцем. Тольтека поймал себя на том, что засмотрелся на нее, и заставил себя повернуться в другую сторону, туда, где на расстоянии нескольких километров серел вулканический конус горы Гранис.
— Нет, — вдруг как-то нехотя проговорила Эльфави, — я не должна ничего приукрашивать. Здесь действительно когда-то жили люди. Это были всего лишь несколько фермеров и лесорубов, но они действительно вели самостоятельное хозяйство. Впрочем, это давно в прошлом. Теперь мы все живем в городах. Не думаю, что мы когда-нибудь вновь заселим эти места, даже если бы это было безопасно. Это было бы дурно. Любая жизнь имеет право на существование, правда? Людям следует ограничивать свой Ночной Лик необходимым.
Тольтека с трудом улавливал смысл слов Эльфави, так зачаровали его звуки ее голоса. Ночной Лик... ах да, это догмат гвидионской религии (если это можно назвать религией; скорее это философия, а еще точнее — образ жизни). Они верят, что все сущее — это грань бесконечного и непреходящего единства, именуемого Богом, а следовательно, смерть, разрушение, печаль — это тоже Бог. Но об этой стороне действительности гвидионцы почти не говорят и, видимо, цочти не думают. Тольтека вспомнил их искусство и литературу: подобно повседневной жизни гвидионцев, они жизнерадостны, полны света и совершенно логичны — для того, конечно, кто постиг их сложную символику. Их герои бестрепетно переносят боль, а смерть любимого оплакивают сдержанно — Ворон считал это достойным восхищения, но Тольтека понимал с трудом.
— Я не верю, что твой народ может нанести вред природе, — сказал он. — Вы сотрудничаете с ней и вживаетесь в нее.
— Таков наш идеал, — усмехнулась Эльфави. — Но боюсь, в среднем на Гвидионе идеалы воплощаются в жизнь не лучше, чем в других местах Вселенной. — Она опустилась на колени и стала рвать мелкие белые цветы. — Я сплету тебе гирлянду из жюля, — сказала она. — Это знак дружбы, ведь жюль цветет, когда начинается сезон роста. Как я красиво и гармонично поступаю, не правда ли? Но если бы ты спросил растение, оно бы, возможно, с этим не согласилось.
— Спасибо, — выдавил из себя ошеломленный Тольтека.
— Птица-Девушка носила венок из жюля, — сказала Эльфави. Тольтека уже знал, что у гвидионцев цитирование мифа используется для завязывания всех бесед, как у лохланцев — с вопроса: «Как здоровье твоего отца?» — Поэтому я сегодня и танцевала в костюме птицы. Сейчас ее время года, а сегодня день Речного Мальчика. Когда Птица-Девушка впервые увидела Речного Мальчика, он потерялся и плакал. Она отнесла его домой и вручила ему свой венец. — Эльфави оторвалась от работы и подняла на Тольтеку глаза. — Это миф нынешнего времени года, — объяснила она. — Дожди и наводнения в низинах кончаются, кругом солнце и цветущий жюль. Есть в этом мораль, которую так любят нам читать старцы, есть и еще сотня возможных истолкований. Вся легенда слишком сложна, чтобы рассказывать ее в такой теплый день, хотя эпизод с Деревом Загадок — это одна из лучших наших поэм. Но мне нравится представлять историю в танце.
