Читать «Снизу вверх» онлайн - страница 65

Для Ѳомича такое состояніе было просто непонятно; онъ не зналъ никогда ни отчаянія, ни скуки, ни апатіи, ни даже физической болѣзни. Въ первое время онъ робко наблюдалъ за ней. Ея молчаніе отбивало у него охоту бывать у ней часто. Но когда она стала сильнѣе кашлять, онъ сталъ ухаживать за ней въ качествѣ сидѣлки. Иногда онъ приготовлялъ ей самъ обѣдъ, каждый день почти насильно уводилъ ее гулять и нашелъ ей дѣло — учить его. Алгебру-то онъ самъ проходилъ успѣшно, по географіи много читалъ, но физика подвигалась впередъ плохо. Сперва Ѳомичъ спрашивалъ только относительно тѣхъ мѣстъ, которыя ускользали отъ него, а потомъ сталъ брать регулярно уроки у барышни. Сперва уроки шли вяло, Надежда Николаевна сидѣла апатично, такъ что Ѳомичъ приходилъ въ смущеніе. Но потомъ дѣло пошло успѣшнѣе, и Надежда Николаевна уже сама стала интересоваться успѣхами Ѳомича, который съ увлеченіемъ слушалъ ее. Она почувствовала, что ей холодно оставаться одной, наединѣ съ своею мучительною думой, и съ нетерпѣніемъ ожидала, когда придетъ на урокъ Ѳомичъ; и ея лицо озарялось радостною улыбкой при взглядѣ на Ѳомича, который упорно слушалъ, смѣялся и радовался. Однажды вечеромъ, когда они молча сидѣли за столомъ и боялись взглянуть другъ на друга, потрясенные однимъ чувствомъ, Надежда Николаевна, наконецъ, не выдержала напряженной тишины, наставшей въ комнатѣ, и судорожно зарыдала; Ѳомичъ, глядя на нее, также тихо плакалъ. Потомъ онъ убѣдился, что рыдать больше не о чемъ, и черезъ нѣсколько дней обвѣнчался въ единственной церкви фантастическаго города, давъ священнику неслыханный гонораръ, на который тотъ сейчасъ же купилъ муки, а то до сихъ поръ, нѣсколько мѣсяцевъ, ѣлъ соленую рыбу. Физику они кончили ужь долго спустя, когда имъ обоимъ вышло позволеніе воротиться на родину и когда Ѳомичъ испугался, что у него не будетъ больше свободнаго времени для ученія.

Проживъ у нихъ мѣсяцъ, Михайло ежеминутно убѣждался, какія глубокія связи существуютъ между ними, хотя, повидимому, между ними мало общаго. Ѳомичъ — вѣчно спокойный, безъ задатковъ какой бы то ни было тоски и немного толстый; Надежда Николаевна — блѣдная, безпокойная и разбитая. Но, вѣроятно, это-то противорѣчіе и связало ихъ; можетъ быть, Надежда Николаевна согрѣлась душевно подлѣ здоровой натуры Ѳомича, который невольно умиротворялъ ея изстрадавшееся сердце: можетъ быть, также, чувство жизни возвратилось къ ней, когда она очутилась подлѣ этой работящей силы, простой, но широкой… Когда они возвратились въ родной городъ Ѳомича, имъ на первыхъ порахъ пришлось очень туго. Ѳомича отказывались принятъ въ мастерскія и заводы города, и куда онъ ни приходилъ, его отовсюду выпроваживали. Тогда Надежда Николаевна стала давать уроки, и этимъ они кормились нѣкоторое время.

Но кто приводило въ растройство Ѳомича, онъ такъ берегъ свою Надю, что желалъ снять съ ея плечъ всякую работу. Видѣлъ онъ также, что всякая работа, кромѣ физической, убійственна для нея. Съ нечеловѣческими усиліями онъ доставалъ работу. Скоро, однако, удалось ему устроиться: его взяли постояннымъ слесаремъ въ одинъ огромный домъ, гдѣ онъ долженъ былъ слѣдить за водопроводами, ремонтировать всю механическую и слесарную часть зданія, а потомъ, какъ извѣстный половинѣ города, онъ сталъ получать много заказовъ, такъ что потребовался даже помощникъ. Ѳомичъ опять повеселѣлъ. Прислугу Надежда Николаевна отказалась держать, не желая сидѣть сложа руки; она готовила обѣдъ, чай, мыла бѣлье, убирала съ изысканною чистотой комнаты, чистила инструменты. По вечерамъ они читали по очереди. Это шло изо дня въ день и имъ не было скучно, да едва-ли оставалось время скучать, когда каждый праздно проведенный день могъ отозваться на нихъ ощутительною нуждой.