Читать «Каменный фундамент» онлайн - страница 5

«Видал, говорит, какая рясная шишка? И ни души нет. Тайга-то сухой слывет, никто в нее и не заходит. Куда человек без питья? Теперь пойдем воду искать».

Петька с девчатами остался сумы разбирать, а я потащился с Афонькой. Пехотинку с собой захватил. Одно ружье и было на всех.

Отошли мы от табора шагов триста, остановился Афоня, пошевелил ногой мох и говорит:

«Будто как здесь. Два года в Красном не был. Запамятовал. А ну, поковыряй…»

Взял я сук, стал мох разворачивать. Слышу, и вправду вода под мохом журчит. Маленький ключик. Да ведь что: прямо из-под земли бьет. И тут же опять в землю уходит, бот ты его и найди!

«Это хорошо, — радуется Афонька, — а я думал, что не сыщу. Теперь смотри, Алеха, чтобы одной дорогой к воде не ходить, не то тропа промнется. Будем уезжать, опять завалим».

Пошли обратно. Только отвернулись от ключа, Афонька цап меня за плечо и шепчет: «Стреляй, стреляй! Медведь».

Сдернул я пехотинку с плеча, заложил боевой патрон, а сам дрожу: что греха таить, перепугался. Расстанавливаю сошки, а сам как есть ничего не вижу.

«Ну, смотри, Алеха, — гудит мне на ухо Афоня, — промахнешь — не уйти. Задерет».

И нож из-за пояса тащит. В жар меня бросило.

«Да не вижу я, Афоня. На-ка, стреляй сам», — бормочу и сую приклад ему в руки.

«Эх, милый, — говорит Афонька и пальцем вперед тычет. — Вот же он, на колодине».

Стоит на выворотне бурундук на задних лапках и стручок какой-то лущит. Афонька прямо со смеху лопнул.

«Ну, герой!» — говорит.

Ночевали под открытым небом. Замерзли, как тараканы. Чуть рассвело, принялись балаган себе ладить.

Накололи из сушняка пластин штук двенадцать. Натаскали. А там просто: забили в землю две березовые рогули, на них слегу положили, односкатником, пластины поставили, а сверху четверти на три моху навалили. Грунт в тайге, надо тебе сказать, прямо пакостный. По колено мох, а под мохом щебенка. Земли вовсе нет. Били, били мы с Афонькой рогули, никак не лезут — хрустит камень, а не раздается. Так мало-мало заткнули, одно что пластинником нажало здорово — с мохом пудов сто будет. И готово.

Выспались в ту ночь как следует. Тепло в балагане: кругом защита, а спереди костер горит. Даже однорядками не закрывались. Раненько утречком, пока похлебка варилась, Афонька пару киев сделал.

— Что это за кий? — спросил я Алексея, представляя себе бильярдный кий.

— Совсем простой инструмент: лиственничный чурбан на пуд и больше весом, а в него на шпонку черен врублен, метра два-три длиной. Вроде молотка получается, — объяснил Алексей. — Да, так вот, вышли мы из табора, Афонька и говорит: «Ты, Алеха, поздоровее, бить будешь со мной, а остальные шишку собирать». — «Ладно, мне все равно», — отвечаю, а сам едва кий на плече держу.

Подвел меня Афонька к кедрине. Не толстая — сантиметров на двадцать пять. «Теперь, говорит, воткни черен в мох поглубже, положи чурбан на плечо да с размаху и чкни в дерево. Только смотри не промахнись».

Ну, думаю, держи карман — промахнусь! Первым рыбаком был, на бегу харюза острогой закалывал.