Читать «Бирюзовые серьги богини» онлайн - страница 126

Высокий курган вырос на холме, омываемом шумными весенними водами. Тансылу спала в нем, зажав в руке перстень с гранатом, а на ее груди среди других украшений покоился агатовый амулет с двумя лунами.

По степи пронесся клич, шаманы всех кочевий собрались у Батыр-камня. Каждый начертал на нем один символ, все вместе они составили заклинание, которое на протяжении веков, пока время и стихии не сотрут его, будет удерживать мятежный дух на земле, между вечностью и небытием, между добром и злом, сохраняя гармонию жизни в мире людей и во всем мироздании.

Глава 13. Душа Нежнее Шелка

Теплые, солнечные, но еще по-весеннему свежие дни дарили радость. Заливистая песнь жаворонков, журавлиное курлыканье сайгаков, чьи стада, мигрируя по степи, словно перетекали морскими волнами, оживление в стойбище — все звало к жизни!

Арман, расчесывал хвост любимому коню Базату и улыбался, жмурясь от яркого света. Крутые бока мышастого красавца — только что вымытые, с капельками влаги на шерсти — блестели на солнце. Закончив с хвостом, Арман принялся за гриву, поглядывая в выразительные глаза, прикрытые черной челкой.

— Что, доволен? То-то! Теперь скачи! — он шлепнул коня по крупу и тот, фыркнув, отряхнулся как собака и сорвался с места.

Арман отпрянул от коня под задиристый смех сына, который сидел рядом с бабушкой на широкой кошме, расстеленной перед юртой.

— И меня умыл! — вытерев лицо и руки поднесенным женой полотенцем, Арман присел рядом с сыном.

Озорные огоньки светились в его лучезарных глазах. Ежик черных волос завершался волнистой челкой, которая сейчас поднялась под напором ветра, как парус. Отец пригладил ее.

— Смеешься, а батыр? А кататься будешь?

Жаркын вскочил, как жеребец, потянул отца за руку.

— Идем, идем!

— Не-е-е! — возразила старая Батима. — Дайте коню просохнуть, успеете еще покататься, да и обедать пора. Слышу, Чулпан казан^[16] открыла, давай, сынок, помоги, здесь дастархан накроем, хорошо сегодня, душа радуется.

Мальчик сначала надулся, недовольно сдвинув брови, но отец подмигнул ему, шепнув, что после обеда поедут вместе табун смотреть, и тот побежал к матери помогать.

Бабушка проводила правнука нежным взглядом.

— Хороший мальчик. И жена у тебя хорошая, Арман. Еще детей надо рожать. Чего ждете?

— Родим. Чулпан работать хочет. Нравится ей в коллективе. Пусть работает.

— Женщина детей должна рожать, а не работать… Скажи мне лучше, сынок, все ли у вас ладно, не болит ли больше твое сердце за той красавицей?

Арман сорвал травинку, прикусил.

— Не знаю. Не болит, но ноет.

— М-м, — понимающе кивнула Батима, — а сыну она так и не сказала, кто ты?

— Не хочет, боится говорить, — Арман выплюнул травинку, — она права, подрастет, тогда и узнает.

— Эхе-хе, — тяжко вздохнула бабушка, — подрастет… ему уже пятнадцать? А я так и не видела своего правнука…

— Я тебе фотографию показывал!

— Что фотография?! Я хочу обнять его, посмотреть в глаза… Он-то не знает, кто он на самом деле? Как думаешь?

— Нет, аже, думаю, не знает. Сима тогда слушала и молчала. Я сказал, как ты велела. Она ничего не ответила. Думаю, испугалась…