Читать «Бирюзовые серьги богини» онлайн - страница 120

— Что ты хочешь сказать? Говори сейчас.

— Тебе так же хорошо было с той… с девчонкой, которая жила отшельницей со стариками? Как ее звали? Ты помнишь?

— Я помню. Ее звали Айгуль. Ее уже нет, Тансылу. И мы встречались недолго. Она умерла.

Тансылу ухмыльнулась.

— Я знаю.

— Что? Что ты знаешь? — Аязгул разволновался. Он испытывал к Айгуль нежные чувства. Он и сейчас вспоминает о ее смерти с болью. Ему было хорошо с ней, уютно и радостно. Айгуль была его отдушиной в той жестокой жизни. Если бы не Тансылу, он бы не раздумывая взял ее в жены. Забрал бы и ее стариков. Но не мог. Он не знал, что делать, боялся молвы, гнева Тансылу, боялся, что она убьет Айгуль. Убьет… Страшная догадка обожгла сердце: — Это… ты?..

Тансылу достигла своей цели. Теперь она видела, что Аязгул врет ей и врал всегда. И ей хотелось уколоть его еще сильнее. Она с напускным безразличием растянулась, закинув руки за голову.

— Твоя Айгуль переломала все кости, но не кричала. Терпеливая… Я успела сказать ей, кто я… только свой перстень, помнишь, тот, который я сняла с пальца убитого караванщика, я не нашла… Ты не знаешь, где он?.. Я думала, ты подарил мой перстень ей…

Аязгул потерял контроль над собой. Сон пропал, благостное настроение улетучилось. Зарычав, Аязгул вцепился в горло Тансылу. Она ухватила его за волосы и со всей силы, на которую была способна, потянула назад. Аязгул не чувствовал боли, он сжимал тонкое горло, ощущая ладонями, как бьется кровь в нем, слыша, как из него выползают последние хрипы.

В стойле громко заржал Черногривый. Сорвавшись с места, он разбежался, насколько позволял загон и, высоко задрав ноги, перескочил его. Из юрт выбежали люди. Зрелище, представшее их глазам, ошарашило всех.

Конь, птицей подлетев к юрте, ударил в нее передними копытами, издавая при этом такое злобное ржание, что оно напомнило кочевникам боевой клич. Деревянный каркас юрты не выдержал, треснул, кошма провалилась внутрь, а Черногривый снова замахнулся, но оклик выбежавшего Аязгула остановил его. Конь храпел и бил землю копытом, словно требовал чего-то. Он успокоился только тогда, когда вышла Тансылу. Простоволосая, в теплом халате она встала напротив своего коня, с восторгом в глазах любуясь им.

Аязгул положил руку на плечо жены. Она сбросила ее резким движением. Черногривый извернулся и укусил обидчика хозяйки. Пока Аязгул соображал, что делать, Тансылу вскочила на коня и, подбадривая его криками «кош, кош!» умчалась в багряное зарево утра. Аязгул свистнул своего Белолобого и помчался в погоню.

— Какая муха укусила Черногривого? — удивлялись люди.

— Скорее, Тансылу, а конь — под стать ей, такой же сумасшедший.

— Что ж им все неймется, ведь только сияли от счастья, оба, и на тебе, опять в ссоре…

— Поди, разберись в семейных делах…

— Да и не наше это дело, помирились, поругались, выспаться только не дали.

Люди разошлись, а всадники летели по просыпающейся степи, разгоняя криками ночных хищников. Сова промахнулась, не поймав мыши, волк убежал, бросив свою добычу, только демоны снова завладели той, которую у них из лап почти выдернул верный страж Тенгри…