Читать «Женщины у колодца» онлайн - страница 165

Итак, фрёкен Ольсен всё ещё оставалась на своём месте и жила воспоминаниями. Конечно сердце её не было задето, но адвокат представлял для неё верную добычу. Она хотела бы знать только, как велики были его шансы сделаться государственным советником. Но так или иначе, а должна же она всё-таки выйти замуж за кого-нибудь!

Адвокат заговорил о гибели парохода «Фиа». Он видел в этом перст Божий для семьи Ионсена. Подумайте только: не застраховать пароход! Что он там делает в своей конторе, этот консул, когда забывает даже о таких важных вещах? Ведь должна же быть граница всему! Конечно, надо жалеть о людях, которых постигло несчастье, но пожалуй такой урок был необходим для почтенного консула. Ведь они, все вместе, держали себя высокомерно до глупости!

— Я не знаю, — возразила фрёкен Ольсен. — Шельдрупа Ионсена я не считаю глупым.

— Что представляет из себя Шельдруп, я не знаю, — отвечал адвокат. — Я говорю о дочери и её родителях.

— Я бы хотела знать, как примет это несчастье Шельдруп, — сказала фрёкен Ольсен. — Как вы думаете, что он будет делать теперь?

Адвокат наморщил брови и, взглянув на неё, ответил с ударением:

— Ваш вопрос забавен. Меня это интересовать не может. Есть другие, более важные вещи, о которых мне приходится думать. Что будет делать тот или другой юноша? Да вероятно то же самое, что до сих пор делал. Разве он не стоял за прилавком, или что-нибудь в этом роде?

— Шельдруп? Нет, он никогда не стоял за прилавком.

— Да? Ну, мне это безразлично.

— Может быть он вернётся теперь домой и займётся делами.

Разговор этот начал сердить адвоката и он заметил надменным тоном:

— Кто займётся этим гибнущим делом и мелочной лавочкой, об этом я, конечно, не имел времени подумать. Быть может, Шельдруп и годится для этого. Я этого не знаю. Учился ли он чему-нибудь?

— Чему-нибудь? Конечно. Он все эти годы учился за границей.

— Да? Учился в иностранных университетах? Удивительно только, что никто об этом ничего не слыхал!

Но тут адвокату вдруг пришло в голову, что он говорит вовсе не то, что следует.

— Речь идёт теперь не о Шельдрупе, — поправился он, — а об остальной семье, которая хорошо сделает, если посбавит спеси. Я только их и имел в виду.

Однако, фрёкен Ольсен сочла нужным сказать что-нибудь в пользу Фии Ионсен.

— Фиа прекрасно рисует, — заметила она.

— Вы находите? — сказал он, как будто был противоположного мнения.

— А вы разве не находите? — спросила она.

— Поговорим лучше о другом, — отвечал он. Он заговорил о собственном деле. Может быть, было бы лучше, если б он не начинал теперь. Он не обладал светским тактом и молодой девушке, конечно, должно было казаться странным то, что он целые годы держал себя так равнодушно. Теперь он должен был объяснить свои поступки, а это было не легко. Где он мог научиться трудному искусству добиваться сердца девушки, имея в виду только её приданое? Кроме того, его громовый голос в данном случае вредил ему. Он годился для произнесения речей, для словесных битв. Но он не мог нашептывать нежные слова и, не понимая опасности, прямо шёл ей навстречу. Этот мужик, этот пентюх, говорил слишком уверенно! Какую такую «совместную работу» он имел в виду? Точно об этом могла быть речь между ними? Поэтому она ничего не отвечала ему.