Читать «Женщины у колодца» онлайн - страница 162

— Но ведь оно было дано раз и навсегда! — говорил консул.

— Нет, — возражал Бернтсен. — Я не так понимал это.

Консул хватался за голову и настаивал на своём утверждении. Конечно он имел в виду постоянное возобновление страховки, да Бернтсен и сам должен был понимать это. Разве он не видел, какая кипа дел, накопляется на конторке у консула: огромная ежедневная почта, доклады его правительствам, книги — словом целый хаос, в котором надо было разобраться? Отчего же Бернтсен не понимал этого сам?

Но оказалось, что если бы Бернтсен не пытался разбираться в этом хаосе, то он был бы ещё хуже. Консул говорил, что он выложил страховые полисы на стол и Бернтсен не отрицал этого. Они лежали на столе недели три, а потом исчезли.

— Да, я их спрятал опять, — сказал консул, — полагая, что всё уже улажено.

Бернтсен однако не слыхал о том, что он должен был их отослать.

— Чёрт возьми! — восклицал консул, Ведь он уж раз и навсегда сказал это. Теперь пусть сжалится над ним Господь!

Госпожа Ионсен, шатаясь, бегала по конторе, ломая руки и плача. Она дрожала и говорила точно в лихорадке, вытирая нос и глаза. Ей это было вредно, потому что у неё была больная печень и цвет лица у неё был жёлтый. Пришла также и Фиа в контору, но она совсем иначе отнеслась к делу, стараясь облегчить тяжесть обрушившегося на них несчастья. Испытания надо уметь переносить, говорила она, и они должны показать, что у них есть культура. Что касается её, то она будет ещё прилежнее работать. Ведь у неё есть её призвание! Она намерена тотчас же отправить на аукцион свои две картины — копии, сделанные ею в Лувре. «Не бойся, папа!» — говорила она.

Но консул не видел и не слышал ничего.

Однако в городе был другой человек, который всё видел и слышал. Это был адвокат Фредериксен, О, это был умный, расчётливый человек и умел пользоваться обстоятельствами. Он опять вернулся в свой город, после того, как просидел целый год в стортинге и в своей комиссии. Но вид у него стал лучше. Уж не употреблял ли он массаж лица? Во всяком случае его находили теперь красивее и приветливее. Вероятно и то обстоятельство, что он был выбран представителем города, сделало своё дело. Однако вряд ли только это одно могло побудить адвоката посещать закоулки, где ютилась бедность и там расточать утешения. Он навестил дочь директора школы, потерявшую своего отца, посетил и старого почтмейстера, лишившегося рассудка, и везде выказывал самое тёплое участие. Таков он стал теперь! Он только улыбнулся, когда отвратительный Олаус обратился к нему на «ты» и назвал его просто Фредериксеном в тот момент, когда он сходил с парохода. Фредериксен ему сказал: «Снеси-ка мой чемодан, Олаус!». И Олаус отвечал: «Снеси ты его сам!».

Прежде чем заняться своими многочисленными общественными обязанностями и созвать в городе первое собрание, адвокат разрешил себе отдых в течение нескольких дней и разгуливал по городу в светлой одежде и широкополой шляпе. Он купил себе палку, носил светлые башмаки и постоянно курил папиросы. Нет, он стал теперь совсем другой! Отчего он бродил по городу и взбирался, несмотря на свою толщину, на гору, откуда открывался вид? Он точно искал уединения. Проходя мимо дома консула, он поклонился его жене и дочери и даже самому консулу, если он сидел в это время на веранде. Хотя он и был председателем комиссии, направленной против консула, но семейные отношения должны оставаться вне этого!