Читать «Женщины у колодца» онлайн - страница 126

— Да, он, как я слышал, благочестивый человек. Ну, а теперь мы должны идти спать, господин почмейстер.

— Благочестивый человек, говорите вы? Я, может, быть не всё понял. У англичанина своя религия, и он исповедует её на свой образец. Он порабощает один народ за другим, отнимает у них самостоятельность, кастрирует их, откармливает их и усмиряет. И вот в один прекрасный день он говорит: «Будем поступать согласно священному писанию», и дарует этим кастратам нечто такое, что называется самоуправлением.

— Да, это так, как вы говорите, господин почтмейстер. Доброй ночи!

— Доброй ночи! Вы хотите спать? Однако меня тут интересует другая вещь. Я спрашиваю себя, нет ли у англичан другого, своего собственного бога, английского бога, так же как у них есть и свой собственный, особенный расовый отпечаток? Можете ли вы иначе объяснить, почему они ведут на всём свете завоевательные войны и потом, когда победят, они воображают, что они совершили хорошее и великое дело? Они требуют от всех людей, чтобы они так именно смотрели на это, и они благодарят своего английского бога за то, что им удалось их злодеяние, а после того они делаются благочестивыми. И всего удивительнее, что они предполагают заранее, что и другие народы будут радоваться тому, что они сделали. И вот они говорят: «Пусть и другие народы станут благочестивыми! Пусть господствует везде справедливость!». А другие народы удивляются, что англичане не потупляют глаз при этом. Очевидно, у них есть свой собственный бог, который ими доволен и оправдывает их. И все должны принять их программу, стать другими, повесить другие картины на стенах, иметь другие книги на своих полках, других проповедников п церквах. Мы должны развить у себя другое народное сознание. Всё, всё должно быть другое! Но англичане никогда не будут другими. А человечество лишь очень медленно и после многих, многих повторных существований на земле станет другим, чем было раньше.

Почтмейстер оглянулся и заметил, что он стоит один. Давидсен ушёл. Очевидно, Давидсен больше не мог выдержать и бежал. Почтмейстер тут впервые убедился, что он проповедует в пустыне. То, что он говорит, непонятно и неожиданно для других, и потому его покидают. Все против него. С поникшей головой он идёт домой. Задняя дверь, как всегда, была открыта, и он вошёл в коридор. Вдруг он замечает, что у стены что-то движется и, подняв фонарь, он видит какого-то человека. Это был незнакомец, лет тридцати, с тёмно-русой бородой и в резиновом плаще, который был перевязан ремнём на поясе. Несколько секунд они пристально смотрели друг на друга. Очевидно оба были поражены своей неожиданной встречей. Затем незнакомец направился к выходу, чтобы взять зонтик, висящий на стене. Вид у него был совершенно растерянный. Он как будто забыл, что повесил тут зонтик. Почтмейстер, такой же растерянный, как он, стоял у стены, подняв свой фонарь.