Читать «Женщины у колодца» онлайн - страница 112

Адвокат Фредериксен был приглашён на свадьбу. Он находился в это время в столице, как депутат и председатель комиссии. Нельзя было обойти его. Он стал значительным лицом и носил даже на груди какой-то официальный значок. Ольсен приветствовал его и повёл на почётное место за столом. А Фредериксен решил воспользоваться этим случаем и заложить фундамент для своего будущего счастья. Он хотел переговорить с Ольсеном относительно его старшей дочери. Конечно, всё это должно сохраняться в тайне; он хотел, почему-то, подождать немного. Но будущие планы адвоката были связаны с этим. Ведь он же не будет вечно депутатом! Однако, предварительный уговор должен был считаться обязательным для обеих сторон.

Итак, Ольсен и свою вторую дочь удалял из купеческого круга. Это была высокая, здоровая девушка, с густой массой пепельных волос на голове. Ну, а адвокат был уже не молод, немного нечистоплотен, не имел греческого носа, но имел жирный затылок и на голове у него было мало волос, но зато это был чертовски ловкий парень! Он вернулся в свой город. Разумеется, как председатель комиссии по расследованию дурного обращения с матросами, он высоко задирал голову. Какую он сделал карьеру! Голос его как будто даже стал громче, чем прежде. Но это, вероятно, произошло от частого упражнения в стортинге, где ему приходилось произносить речи, когда он внёс туда свой знаменитый запрос.

Под вечер он пошёл прогуляться по городу. Ведь у кого-нибудь могло явиться желание поговорить с ним, и депутат Фредериксен с каждым милостиво разговаривал, проходя мимо. Однако, по каким-то причинам ему было неприятно, что как раз теперь к нему привязался доктор и не отставал от него. Фредериксен не мог от него отделаться. Доктор ничуть не изменился. Он всё также посещает больных, пишет латинские рецепты, верит в свою собственную учёность и в свою науку, и зарабатывает себе кусок хлеба. Ежедневные заботы достаточно измучили его и лишь редко ему улыбнётся счастье, как тогда, когда Генриксен неожиданно хорошо заплатил ему, после смерти своей жены. В общем, у доктора мало радости. В своё время, когда Ионсен прислал ему счёт, доктор перешёл к другому купцу, к Давидсену, и стал у него забирать товар. Но и Давидсен также прислал ему счёт. Хотя этот бедняга и был консулом, но он был не богат и поневоле должен был соблюдать экономию. Все они, в сущности, были лавочниками! Это обстоятельство мешало доктору иметь постоянного поставщика.

Вообще, позавидовать существованию доктора было нельзя. Разумеется, в своём неумении устроить свою жизнь лучше, он обвинял не себя и свой характер, не свою глупую гордость, вечное брюзжание и угрюмость, а своих сограждан, весь город и частью даже Провидение. Его язычка везде боялись, так как он жалил, как оса, и был доволен, что не каждый мог ответить ему как следует на его злобную выходку. Это было для него большим торжеством и он радовался и смеялся. Он не был зол от природы, но все дурные свойства своего характера он приобрёл потом. Школа и схематическое книжное развитие сделали его таким, каким он был. С годами и неудачами в жизни у него всё больше и больше развивались эти недостатки: язвительность, злоба и зависть, жёлчная раздражительность и страсть к сплетням. Если кто-нибудь умирал, то этот врач, обладающий злым языком, говорил: «Ну вот, освободилась ещё одна пара сапог!». И его радовало, что на лице его слушателя появлялось недоумевающее выражение. Конечно, он не мог оставить нового депутата в покое и не щадил для него уколов. Он высказал, между прочим, удивление, что адвокат носит ботинки на высоких каблуках и поэтому ходит теперь переваливаясь. Он и прежде ходил плохо, когда ещё не был депутатом. Нельзя же надевать такие башмаки на такие ноги!