Читать «Александр Башлачёв - Человек поющий» онлайн - страница 17
Лев Наумов
Мне будет легко улетать.
Без трех минут — бал восковых фигур. Без четверти —
смерть
С семи драных шкур — шерсти клок.
Как хочется жить... Не меньше, чем петь.
Свяжи мою нить в узелок.
Холодный апрель. Горячие сны.
И вирусы новых нот в крови.
И каждая цель ближайшей войны Смеётся и ждёт любви.
Нам лечащий врач согреет солнечный шприц.
И иглы лучей опять найдут нашу кровь.
Не надо, не плачь... Лежи и смотри,
Как горлом идёт любовь.
Лови её ртом. Стаканы тесны.
Торпедный аккорд — до дна!
...Рекламный плакат последней весны Качает квадрат окна.
Эй, дырявый висок! Слепая орда...
Пойми — никогда не поздно снимать броню.
Целуя кусок трофейного льда,
Я молча иду к огню.
Мы — выродки крыс. Мы — пасынки птиц.
И каждый на треть — патрон.
Лежи и смотри, как ядерный принц Несёт свою плеть на трон.
Не плачь, не жалей... Кого нам жалеть?
Ведь ты, как и я — сирота.
Ну, что ты? Смелей! Нам нужно лететь...
А ну от винта!
Все от винта!
Апрель 1985
(Приводится по правленной автором распечатке)
Абсолютный вахтёр
Этот город скользит и меняет названия.
Этот адрес давно кто-то тщательно стер.
Этой улицы нет. А на ней нету здания.
Где всю ночь правит бал Абсолютный Вахтер.
Он отлит в ледяную, нейтральную форму.
Он тугая пружина. Он нем и суров.
Генеральный хозяин тотального шторма Гонит пыль по фарватеру красных ковров79.
79 В сохранившейся рукописи этой строфы нет, однако она звучит на записях.
Он печатает шаг, как чеканят монеты.
Он обходит дозором свой архипелаг.
Эхо гипсовых горнов в пустых кабинетах Вызывает волнение мертвых бумаг.
Алый факел — мелодию белой темницы —
Он несет сквозь скупую гармонию стен.
Он выкачивает звуки резиновым шприцем Из колючей проволоки наших вен80.
В каждом гимне — свой долг. В каждом марше — порядок. Механический волк на арене лучей.
Безупречный танцор магаданских площадок.
Часовой диск-жокей бухенвальдских печей.
Лакированный спрут, Он приветлив и смазан.
И сегодняшний бал он устроил для вас.
Пожилой патефон, подчиняясь приказу,
Забирает иглой ностальгический вальс.
Бал на все времена! Ах, как сентиментально...
Па-паук — ржавый крест81 спит в золе наших звезд.
И мелодия вальса так документальна,
Как обычный арест. Как банальный донос.
Как бесплатные танцы на каждом допросе.
Как татарин на вышке, рванувший затвор.
Абсолютный вахтер — и Адольф, и Иосиф. Дюссельдорфский мясник да пскопской живодер.
Полосатые ритмы с синкопой на пропуске.
Блюзы газовых камер и свинги облав.
В сохранившейся рукописи этой строфы нет, однако она звучит на записях.
В более поздних редакциях — «И паук — ржавый крест...».
Тихий плач толстой куклы, разбитой при обыске. Бесконечная пауза выжженных глав.
Как жестоки романсы патрульных уставов И канцонов82 концлагерных нар звукоряд.
Бьются в вальсе аккорды хрустящих суставов И решетки чугунной струною звенят.
Вой гобоев ГБ в саксофонах гестапо И всё тот же калибр тех же нот на листах.
Эта линия жизни — цепь скорбных этапов На незримых и призрачно-жутких фронтах.
Абсолютный вахтер — лишь стерильная схема. Боевой механизм. Постовое звено.