Читать «Александр Башлачёв - Человек поющий» онлайн - страница 15
Лев Наумов
И двое, что все еще спят там вдвоем,
На улице Сакко-Ванцетти, мой дом 22.
Они еще спят, но они еще помнят слова.
Их ловит безумный ночной телеграф.
Любовь — это то, в чем я прав и неправ,
И только любовь дает мне на это права.
Любовь — как куранты отставших часов,
И стойкая боязнь чужих адресов.
Любовь — это солнце, которое видит закат.
Любовь — это я, это твой Неизвестный солдат.
Любовь — это снег и глухая стена.
Любовь — это несколько капель вина.
Любовь — это поезд «Свердловск — Ленинград»
и назад.
Любовь — это поезд сюда и назад.
Где нет времени, чтобы себя обмануть.
И нет ничего, чтобы просто уснуть.
И нет никого, кто способен нажать на курок.
Моя голова — перекресток железных дорог.
1984
(Приводится по распечатке Людмилы Воронцовой, 1984)
Час прилива / Мёртвый сезон
Час прилива пробил.
Разбежались и нырнули.
Кто умел — тот уплыл.
Остальные — утонули.
А мы с тобой отползли -
И легли на мели
Мы в почетном карауле.
Мы никому не нужны.
И не ищет никто нас.
Плеск вчерашней волны Повышает общий тонус.
У нас есть время поплевать в облака.
Есть время повалять дурака Под пластинку «Роллинг стоунз».
(Приводится по распечатке Людмилы Воронцовой, 1984)
Дым коромыслом
Голоден стыд. Сыт азарт.
Динамит да фитиль вам в зад!
Сырые спички рядятся в черный дым. Через час — бардак. Через два — бедлам. На рассвете храм разлетится в хлам.
Но мы не носим часы.
Мы не хотим умирать И поэтому даже не спим.
А когда не хватает сил.
Воруем сахар с чужих могил.
И в кровь с кипятком Выжимаем лимон греха.
И дырявые ведра Заводят песни
О святой воде и своих болезнях.
Но — слава Богу! — все это исчезнет С первым криком петуха.
Дым. Дым коромыслом!
Дым над нами повис.
Лампада погасла.
И в лужице масла Плавает птичий пух.
Дым. Дым коромыслом!
Дым. Дым коромыслом!
Дай Бог нам понять Все, что споет петух.
В новостройках — ящиках стеклотары
Задыхаемся от угара
Под вой патрульных сирен в трубе,
В танце синих углей.
Кто там — ангелы или призраки?
Мы берем еду из любой руки.
Мы не можем идти,
Потому что дерьмо После этой еды, как клей.
Дым. Дым коромыслом!
Дым. Дым коромыслом!
Музыкант по-прежнему слеп,
Снайпер все так же глух.
Дым. Дым коромыслом!
Дым. Дым коромыслом!
Дай Бог нам понять Все, что споет петух.
Ох, безрыбье в речушке, которую кот наплакал! Сегодня любая лягушка становится раком И, сунув два пальца в рот,
Свистит на Лысой горе.
Сорви паутину! Здесь что-то нечисто!
Но штыками в спину — колючие числа.
И рев моторов в буксующем календаре.
И дым. Дым коромыслом. Дым.
Дым коромыслом. Дым.
Дым коромыслом.
Дым.
Январь 1985 (Приводится по изданию: «Александр Башлачёв. Стихи». М.: X.Г.С., 1997)
Мельница
Чёрный дым по крыше стелется.
Свистит под окнами.
— В пятницу, да ближе к полночи не проворонь — вези зерно на мельницу.
Чёрных туч котлы чугунные кипят
да в белых трещинах шипят гадюки-молнии...
Дальний путь — канава торная.
Всё через пень-колоду кувырком да поперёк.
Топких мест ларцы янтарные да жемчуга болотные в сырой траве.
Здравствуй, Мельник Ветер-Лютый Бес!
Ох, не иначе, черти крутят твою карусель...
Цепкий глаз. Ладони скользкие.
