Читать «Вельяминовы. Начало пути. Книга 2» онлайн - страница 8

— Разными почерками не требуется, — атаман разлил водку по стаканам. «А вот, скажем, девке грамотцу можешь составить? Ну, чтобы как прочла она, так и повстречаться со мной захотела».

— Да с тобой и без грамотцы любая встречаться побежит, — рассмеялся дьяк, глядя на красивое лицо атамана. Тот поиграл золотым перстнем на пальце и ответил: «Тут дело особое»

— А, — дьяк призадумался, — не по себе дерево клонишь, уходом девку сманить хочешь?

— Уходом, али не уходом, — ответил атаман, — однако же, тут ловко писать надо, со значением.

Обделаешь?

— Обделаю, — дьяк окунул перо в чернильницу, что висела у него на шее. «Зовут-то как кралю твою?».

— Феодосия, — Кольцо выпил и занюхал корочкой хлеба. «Ты тоже пей», — подвинул он дьяку кружку.

— Э, нет! — тот поднял испачканный в чернилах палец. «Сначала — дело, а уж потом мы с тобой цельную четверть разопьем. К тому же, не одну ж грамотцу ты ей слать собираешься?»

— А это уж как дело пойдет, — задумчиво сказал атаман. «Может, и одной обойдется, ежели напишешь как надо».

— Глаза, у девицы какого цвета? — деловито спросил дьяк.

— Зеленого, — Кольцо налил себе еще. «Хороша на Москве водка-то», — он сладко потянулся и вдруг подумал, что и вправду — пора уже своим домом обзаводиться. «Погулял я немало, да и гулять буду еще, а жена нужна. Тем более, ежели и вправду — воеводой поставят. Да и если честью ее брать, — а так и надо, — то приданое немалое дадут, вона, усадьба у них какая богатая».

В кабаке было людно, сзади кто-то начал орать песню и Кольцо, поморщившись, крикнул: «А ну тише!»

— А ты кто такой? — пьяно спросили из-за соседнего стола. «Лезет на Москву шваль всякая, и еще нам тут указывать будет!»

Атаман спокойно встал, и, положив руку на саблю, сказал: «Я тебе, сука, не шваль, а Иван Кольцо, атаман дружины строгановской».

— Ну и сидел бы у себя в глуши, что сюда приперся! — мужик рыгнул и засмеялся.

Кольцо холодно посмотрел на него, и, размахнувшись, ударив об стол пустой бутылкой, сунул ее прямо в лицо мужику.

Тот, заорав, схватился за глаз, медленно стекающий на щеку. Из-под его пальцев полилась кровь, капая на хлеб и соленые огурцы, что валялись на столе.

Кольцо отбросил бутылку и сказал: «Много чести для вас — в кабаке саблю вытаскивать».

— Я тут написал, — дрожащим голосом сказал дьяк.

— Читай, — велел атаман. «И водки еще принесите, — велел он.

— Так что же, Марфа Федоровна, отказываешь ты мне? — жесткое лицо Ермака вдруг дрогнуло — самую чуточку. «Думал я, что все же люб я тебе, хоша, конечно, и ненамного, — он вдруг горько рассмеялся.

Женщина сидела в высоком кресле, кормя дитя, и Ермак внезапно вспомнил то утро в Чердыни, когда он, проснувшись, увидел ее в одной приспущенной с плеча рубашке. Он сжал кулаки и тихо проговорил: «Я-то тебя более самой жизни люблю, знаешь ты это».

— Знаю, — Марфа нежно поцеловала Петеньку и подняла зеленые, прозрачные глаза. «Знаю, атаман. Посему и не буду венчаться с тобой. Оба любить должны, как у меня с Петром Михайловичем было».

— Смелый человек был мой сотник, — вздохнул атаман. «Если б знал он про нас с тобой…».