Читать «Вельяминовы. Начало пути. Книга 2» онлайн - страница 6

«Повенчаемся мы с тобой в городе, у Святой Елены, а потом еще дома наш брак благословят, как это и положено.

Ты Тео, должна помнить слова апостола Павла: «чтобы также и жены, в приличном одеянии, со стыдливостью и целомудрием, украшали себя не плетением волос, не золотом, не жемчугом, не многоценною одеждою, но добрыми делами, как прилично женам, посвящающим себя благочестию».

Поэтому ты должна будешь проводить свое время не за суетными делами, а за работой по дому и заботами о детях, если будет на то воля Господа, и они у нас родятся.

Поскольку сказано: «Жены, повинуйтесь своим мужьям, как Господу, потому что муж есть глава жены, как и Христос глава Церкви», — то ты должна мне повиноваться беспрекословно, во всем, иначе брак наш не получит благословения свыше.

Жду встречи с тобой, любящий тебя Стивен.

— Я буду, — внезапно, тихо, прошептала Феодосия. «Буду повиноваться, правда».

— Ты что сидишь, — Федор, в новом кафтане синего бархата, — просунул голову в дверь. «Гости уже на дворе!»

Она, — Ермак посмотрел на нее искоса, — и не изменилась вовсе. Черный опашень делал ее хрупкую фигуру еще стройнее, на щеках, — таких же белых, — виднелись едва заметные веснушки, и пахло от нее так, как раньше, — цветами в летнем солнце.

Смуглая, высокая боярышня, — которую он младенцем держал на коленях, — поднесла им на серебряном блюде свежевыпеченный, мягкий каравай, и сказала нежным голосом:

«Спасибо, что от нашего хлеба-соли отведали».

— Все хорошеешь, Федосья Петровна, — царь отломил кусок хлеба и сказал, повернувшись к Ермаку: «А сие сын Марфы Федоровны, Федор Петрович Воронцов-Вельяминов».

Крепкий, словно медведь, рыжий парень — ростом с взрослого мужика, — независимо подал руку и сказал: «Добро пожаловать на Москву, атаманы».

Кольцо тоже отломил от каравая, и взглянул Федосье Петровне прямо в глаза. Очи были раскосые, зеленые, мерцающие, как у кошки. Боярышня вспыхнула, и, опустив взгляд, промолвила: «Просим вас за стол».

— А говорили, Марфа Федоровна, — усмешливо сказал Ермак, по-хозяйски устраиваясь на лавке, — что ты чадами богата. Где ж оные, только двоих и видим?

Марфа, глядя на него, спокойно сказала: «Еще три дочки младшие у меня — Лизавета, Прасковья и Марья, и сын грудной, Петенька, как раз до Великого Поста родился, как отец его преставился, упокой Господи его душу, — Марфа перекрестилась. Так что шестеро у меня, атаман, — красивые, изящно вырезанные губы чуть изогнулись в улыбке.

— Вот оно как, — сказал Ермак, и принял от Федора кубок с вином.

— Ты-то как, Федор Петрович, вино пьешь? — поинтересовался царь.

— Пью, государь, — мальчик поклонился. «Спасибо вам».

Марфа вздернула бронзовую бровь, но промолчала. Принесли первую перемену — янтарную, жирную уху и пироги с визигой и рыбой.

— Хороша у тебя уха, Марфа Федоровна, — похвалил царь, пробуя. «Ну, впрочем, у тебя всегда вкусно кормят — хоша бы каждый день у тебя обедал».

— То дочь моя старшая готовила, — улыбнулась Марфа. «Не побрезгуйте, молода она еще, только учится хозяйствовать-то».