Читать «Царь Ирод. Историческая драма "Плебеи и патриции", часть I.» онлайн - страница 64

— Я знаю, тебе хотелось бы спросить меня кое о чем: отчего, например, Тиберий оказался всего лишь на Родосе, а не изведал прелести Тиары или, в крайнем случае, не делит теперь убогий кров в какой-нибудь забытой деревушке, каких полно в Нарбонской Галлии? Или почему Гнея Пизона Кальпурния и Луция Помпония Флакка миновала заслуженная кара? Впрочем, на последний вопрос я тебе отвечу: они дали важнейшие показания, благодаря которым преступникам не удалось отвертеться, а сами не успели увязнуть в заговоре. Я не желаю лишней крови, а стремлюсь воздать каждому по справедливости и чаще склонен к милосердию, чем к жестокости. Что же касается ответа на первый вопрос, как и на все те вопросы, что сейчас не произносились вслух, но которые без сомнения тревожат тебя, то я отвечу кратко: не каждая ошибка — глупость, а за всяким ущербом всегда следует видеть последствия для государства, иной раз для общей пользы выгодней прощать, чем настаивать на возмездии.

Предостережение Ирода однако было не напрасным: если молва о его причастности к изгнанию Тиберия на Родос достигла восточных провинций, то дела его обстоят хуже, чем он себе это представлял до сих пор.

— Да, у Ливии есть причины ненавидеть меня. И со временем их не становится меньше…

— Кто исполнен решимости посвятить свою жизнь долгу, тот всегда окружен врагами, — встрепенулся Ирод, — я отдал все этой земле, я подарил иудеям храм, молва о котором облетела все края, я возвел десятки других храмов, построил города, прорыл каналы, проложил сотни дорог… и окружен врагами… Я — идумеец, в этом все мое прегрешенье. Долго ли простоит этот великолепный храм? — спрашиваю я сам себя. И не нахожу утешительного ответа…

— Твои деяния останутся в веках, — ободряюще заметил Анций.

— На второй день после кончины я буду оболган, через десять лет никто не вспомнит, что Священный Храм воздвигнут моими руками, а через сто лет моим именем будут пугать прохожих.

— Но…

— Теперь оставь меня, Анций, ты был моим близким другом, благодарю тебя. И — прощай…

Ирода похоронили в крепости Иродион. Народ высыпал на улицы Иерусалима, лица людей были возбуждены, многие не скрывали восторга, некоторые воинственно кричали, атмосфера в городе накалялась, переполнялась нетерпением, грозившем вот-вот вылиться в столкновение с гарнизоном солдат.

Анций и Птоломей, смешавшись с толпой, наблюдали за развитием событий. На рынке несколько человек открыто призывали к бунту. Приблизившись, Анций в одном из подстрекателей признал Юкунда, отставного офицера, след которого он, казалось, утерял безвозвратно. Неподалеку от него, гневно жестикулируя, стоял человек, показавшийся знакомым. Вглядевшись, Анций с изумлением узнал в этом человеке… Цаддока. Это был уже не юноша, а бородатый мужчина в расцвете лет.

Собравшаяся публика охотно внимала заразительным речам ораторов. Анций подумал, что было бы не разумно и, возможно, опасно обнаруживать себя в эту минуту.

— Тебе знаком этот человек? — кивнул он на Цаддока.