Читать «Царь Ирод. Историческая драма "Плебеи и патриции", часть I.» онлайн - страница 22

Впрочем, Анций, встречавшийся с Николаем Дамасским всего несколько раз в жизни, да и то мельком, не имел и тех шансов постичь необыкновенную природу сирийца, какими обладали все те, кто большую часть времени проводил на Палатине и у кого, казалось бы, были очевидные причины ломать голову в поисках разгадки и кто даже не пытался приблизиться к ней.

Возможно потому, что Анций наблюдал за римской жизнью издалека, ему иногда мерещилось, что он догадывается о чудесной силе влиятельного фаворита Августа. Чувство это было неопределенным, оно рождало смутное беспокойство и отчего-то призывало из небытия образ Спуринны, его непоколебимый взор, магические движения рук, бесшумную поступь, его тихий голос, которому невозможно было не повиноваться. Нечто похожее улавливал Анций в харизматической внешности Николая Дамасского, человека низкорослого, предпочитающего носить греческую хламиду^[68] и ничем не примечательного с расстояния десяти-пятнадцати футов.^[69] Стоило, однако, оказаться рядом с ним и человек начинал испытывать неуверенность в собственных силах, робость и непреодолимое желание подчиниться этому невзрачному сирийцу. Такой чудесной силой обладают немногие жрецы и это, казалось Анцию, делает Спуринну и сирийца похожими.

Николай ждал его и Анций не продлил ожидания сверх того, что делало бы это утомительным для хозяина.

— Надеюсь, дорога не слишком вымотала тебя, любезный Анций и мы без долгих предисловий сможем перейти к делу? Устраивайся поудобней, — тонкая кисть Николая вытянулась в сторону ложа из сикоморы,^[70] покрытого толстой шерстяной тканью с вышивкой, изображающей охоту на кабана. Головы некоторых охотников и задние ноги кабана скрывали атласные подушки, фабрикованные тончайшей золотой проволокой.

— Не беспокойся, достойный Николай! Я полон сил и энергии, и готов выслушать тебя со всем вниманием.

— Ты и правда выглядишь, как неутомимый Марс, скучающий без схватки, что приводит меня в такое же восхищенье, как молва о твоих заслугах, которая намного опередила тебя в пути, хотя я нисколько не сомневаюсь в том, что ты превосходный наездник и смог бы посостязаться на равных с самим Иродом.

— Приятно получить похвалу от человека, достойного похвалы. Но так ли уж велики мои заслуги, как ты изволишь говорить, не иначе, как из доброты?

— Клянусь Юпитером, будь сейчас на моем месте Август, он произнес бы тоже самое. Впрочем, поручая мне встретиться с тобой, он наказывал передать тебе эти слова, что я и сделал с превеликим удовольствием, так как считаю их справедливыми в той же мере, в какой было бы справедливо отозваться на твою скромность известным изречением: каждый достойнейший человек предпочитает делать, а не говорить; слышать от других похвалы своим славным деяниям, а не самому рассказывать о деяниях другим.