Читать «Поговори со мной» онлайн - страница 22

Он посмотрел на белый лист бумаги, к которому так и не притронулся. К чему так много текста? Три слова, десять букв. Вот что важно. И вывел аккуратно на листе. Затем сложил два раза, опустил в конверт.

Свеча горела на столе. А он впервые спал, так крепко и спокойно…

-31-

Через плотную ткань сна прорвалось единственное слово, врезалось в сознание, безжалостно ужалило, рассыпалось колючими осколками, выталкивая на поверхность реальности.

Всё вдруг закрутилось. Скрип кроватей, топот ног. Вещевой мешок, подсумок, запасные магазины, автомат, фляга с водой. Всё на себя – и бежать строиться. Чтобы чуть позже, посреди ночи, уйти в сопки.

Тяжелое размеренное дыхание, хруст сухой травы, короткие, лающие команды. Затылок в затылок, на расстоянии вытянутой руки, черной змеей по узкой тропинке.

– Миш, расскажи про Чечню, а? – голос из темноты. Они сидели плотным кольцом, передавая друг другу раскуренную сигарету. На мгновения в свете тлеющего табака показывались очертания лиц. Молодые еще, с легким пушком на щеках, не израненные глубокими морщинами, с глазами, полными жизнерадостного блеска. Все, кроме одного. Другого.

Он молчал, уставившись куда-то в одну точку. Курил самокрутку, без фильтра, обжигая пальцы. Седой, сжатый в тугую пружину, держащийся чуть в стороне от остальных. Ходили слухи, что на его гарнизон в годы войны напали, резали спящих солдат прямо в кроватях. Кто-то поднял тревогу, чудом отбились. Ему тогда повезло, а друзьям, с кем провел детство и призывался на службу, – нет. Весь тот ужас он навсегда оставил в себе.

Но если бы он хотел, что рассказал бы? Как хрупка жизнь? Ведь достаточно всего восьми граммов сплава свинца и стали, чтобы оборвать ее на вдохе. Как простые парни, вырванные из привычной жизни, умирают за чужие идеалы? Войны развязывают в уютных кабинетах, оперируют статистическими данными, подписывают бездушные приказы, директивы, распоряжения, пока на передовой, в сырых окопах, не желая умирать, гибнут солдаты, попавшие под обстрел.

Они больше не спрашивали, увидели в отблеске глаз ответы, каждый на свой вопрос.

Все войны омерзительны. Они отнимают самое дорогое, что у нас есть, – жизни. Калечат, перемалывают в порошок судьбы.

Те, кто пожертвовал собой ради всеобщего мира, должны навсегда остаться в нашей памяти.

В нашей истории.

Спасибо ВАМ, где бы вы ни были…

-32-

Знаете, что я видел в ее глазах? Обреченность. Невыплаканные слезы давно покрылись толстой коркой льда, того самого, что сковал намертво воды Кольского залива в бухте. Она смотрела в одну точку куда-то позади меня и крутила в руках пустую банку из-под пива. Время от времени поправляла волосы, смотрела на часы, еле слышно вздыхала. Казалось, девушка кого-то ждет, вздрагивая при каждом скрипе входной двери. Я видел ее каждый вечер. За тем же столиком с уже пустым стаканом и туманным взглядом. Спустя какое-то время она уходила, а освободившееся место занимала другая. И все повторялось заново.

Невысказываемая вслух безвыходность пропитала город насквозь и постепенно начала заполнять меня. Солнце появлялось ненадолго; едва коснувшись безжизненных сопок, исчезало за горизонтом, погружая улицы в непроглядный мрак. Заброшенные многоэтажные дома скалились на прохожих разбитыми окнами. Магазины не работали, некоторые до утра, многие вообще. Жизнь уходила из этого места, и жителям приходилось считаться с таким положением дел.