Читать «Мысли. Заметки» онлайн - страница 30

Иннокентий Херсонский

Обыкновенным ведением закона святой Давид давно обладал, но вместе с тем видел, что в законе Божием сокрывается стократ более, нежели он видит, и что для уразумения последнего тех очей, коими он видел, недостаточно; и вот он молит Самого Законодателя открыть ему очи, дабы видеть уже не смысл, а самые чудеса закона Божия, то, что в нем есть превосходящего наш разум. Не следствием ли открытия сих очей в Давиде был псалом 118, где так разительно и подробно описываются совершенства закона Божия?.. А может быть, следствием сего был не псалом, а безмолвие: пред чудесами не разговоришься...

77. Отец Мой доселе делает, и Аз делаю (Ин. 5; 17)

Как же сказано у Моисея: и почи в день сеемый от всех дел Своих, яже сотвори (Быт. 2; 2). Ужели шестидневное творение было неполное, так что после некоторого успокоения опять надлежало приниматься за дело и продолжать его, или доканчивать? Нет, тогда было сделано все, что нужно, и все сделанное было весьма хорошо, как показывает отзыв о деле Самого Великого Делателя; посему и покой Божий был всецелый и продолжался бы всегда, если бы не открылось нужды в новом творении. Кто открыл сию нужду? Ты, человек. Как? Твоим падением и превращением чрез него всех вещей.

С тех пор, как ты пал с высоты богоподобия и убился до смерти, Отец и Сын доселе снова делают, и будут делать дотоле, пока ты не воскреснешь и не восстанешь, не начнешь жить всею полнотою первобытной жизни, не станешь паки на свое место, и чрез тебя не восстановятся и не возглавятся и все прочие твари. Делание в то время, когда бы предлежало только покоиться, само по себе есть состояние не вожделенное; но человек, нарушив покой Божий и заставив любовь Творца своего снова действовать и, так сказать, трудиться, не только не облегчает собою этого труда, но всемерно отягчает, ожесточает, преогорчает его, так что само долготерпение Божие принуждено иногда бывает жаловаться на труд, даемый Ему человеками (Ис. 7; 13). Теперь, если есть где-нибудь некое место успокоения для творческой деятельности, то в душах людей праведных. Сей покой Мой... - говорит Сам Бог, -зде вселюся (Пс. 131; 14). В сем-то разуме и Святая Церковь, устами священнослужителей своих, возглашает: "Един свят и во святых почиваяй!". Выражение глубокое и премного знаменательное! Если же во всем мире теперь один только ты, человек, можешь доставлять успокоение Творцу своему, то познай свое преимущество и не упускай драгоценного случая послужить ныне своему Господу, дабы иметь участие и в той Субботе Божественной, которая последует за новым творением.

78. Аще исповедаем грехи нашя, верен есть и праведен, да оставит нам грехи нашя и очистит нас от всякия неправды (1 Ин. 1;9)

Какая необыкновенная логика! Верен и праведен; потому и оставит нам все грехи, коль скоро мы исповедаемся в них и признаем себя виновными! Но так действовать прилично одному милосердию; а правды неотъемлемое свойство - судить, осуждать виновных и наказывать. Каким же образом тут Божественная правда забыла, так сказать, свою природу и обратилась в милосердие? Следующим: Сын Божий, Существо чистейшее и всесовершеннейшее, по любви к падшему роду человеческому, принял на Себя все грехи человеков, и страданиями и смертью Своею удовлетворил за них правосудию Божественному во всей полноте и силе, на том условии, чтобы те, кои обращаются от пути злого и неправд своих, и будут просить помилования во имя Его, всегда и невозбранно получали оное. Премилосердый завет сей в пользу падшего человечества и всех грешников принят и утвержден на всю вечность самою правдою Божиею. После сего каждый раз, когда грешник раскаивается и просит помилования, не только милосердие Божие, всегда и без того стоявшее за несчастных грешников, но самая правда Божественная, по самой природе своей стоявшая некогда против нас, требует, чтобы грешнику подаваемо было прощение. Иначе, со стороны Самого Судии Небесного не было бы соблюдено верности тому завету и договору, который принят, одобрен и утвержден Им самим; иначе правосудие Божественное перестало бы быть правосудным... Итак, вот откуда эта необыкновенная логика! С Голгофы!..