Читать «Заложники обмана» онлайн - страница 267
Майкл Уивер
Дарнинг все еще сидел на корточках. Помимо прочего, он чувствовал себя крайне глупо. Он поглядел на Айрин и Поли; они взирали на него с такой серьезностью, что она, казалось, напитала собою воздух и траву. И тогда он засмеялся. Он не имел представления, что значит его смех. Просто в данный момент, думалось ему, только это и может сделать его менее смешным и вернуть ему хоть какую-то малость человеческого достоинства.
– Почему бы и нет? – сказал он и улыбнулся. – Я не вижу тут никаких проблем лично для себя. Тем более что все прочие будут счастливы.
– Что ж, дело ясное, – ответил Донатти. – Вы заполучили ружье и документы, вам больше не угрожает возбуждение судебного дела против вас. А миссис Батталья заверила меня, что хочет одного: забыть всю эту историю.
Дарнинг повернулся к Пегги:
– Это правда?
– Я ведь говорила вам об этом по телефону, – сказала Пегги. – Вы должны были довериться мне с самого начала. Я никогда не выдала бы вас.
– Ну а теперь?
– Теперь я просто хочу быть с теми, кого люблю, и жить своей жизнью.
Генри Дарнинг медленно кивнул.
Он посмотрел на Поли, который стоял рядом с матерью, и прочел это на невероятно серьезном мальчишеском лице.
Дарнинг улыбнулся ребенку.
– Ну а ты, Поли, – заговорил он в той полусерьезной, полушутливой манере, которая неизменно привлекала к нему сердца детей любого возраста. – Считаешь ли ты, что для меня есть надежда?
Однако на Поли, наделенного непосредственной глубиной восприятия, обаяние Дарнинга не подействовало, а шутка осталась не понятой.
– Я не знаю, что вы имеете в виду, – сказал он.
– Думаешь ли ты, что если бы я очень постарался, то мог бы стать хоть отчасти таким хорошим, как твой отец?
Поли задумался.
– Вы художник? – спросил он, потому что для него, чем бы еще отец ни занимался в своей жизни, он прежде всего был художником.
– Нет. Но иногда мне хотелось им стать.
– Тогда кто же вы?
– Юрист.
– Я не люблю юристов.
– А кто их любит? – снова рассмеялся министр.
И вдруг он вспомнил о мертвом человеке в кустах – и ему сразу сделалось очень скверно.
Все оборачивалось полным безумием, как ни поверни. Он слишком далеко зашел, убивая, чтобы рассчитывать на полную перемену к лучшему. И слишком многие узнали о его делах. Он мог бы поладить с деятелями в Вашингтоне, поскольку те руководствовались бы такими тонкостями, как юридические и политические соображения. Но люди вроде Донатти, Баттальи или Гарецки не подчиняются этим ограничениям.