Читать «Будем как солнце. Книга символов» онлайн - страница 51

Ум Ричарда, Мефисто, или Яго.

Все в этом мире тускло и мертво,

Но ярко себялюбье без зазренья:

Не видеть за собою — никого!

Я силен жестким холодом презренья,

В пылу страстей я правлю их игрой,

Под веденьем ума  все поле зренья.

Людишки мошки, славный пестрый рой,

Лови себе светлянок для забавы,

На лад себя возвышенный настрой.

Люби любовь, лазурь, цветы, и травы,

А если истощишь восторг до дна,

Есть хохот с верным действием отравы.

Лети-ка прочь, ты в мире не одна,

Противна мне банальность повторений,

Моя душа для жажды создана.

Не для меня законы, раз я гений.

Тебя я видел, так на что мне ты?

Для творчества мне нужно впечатлений.

Я знаю только прихоти мечты,

Я все предам для счастья созиданья,

Роскошных измышлений красоты.

Мне нравится, что в мире есть страданья,

Я их сплетаю в сказочный узор,

Влагаю в сны чужие трепетанья.

Обманы, сумасшествие, позор,

Безумный ужас — все мне видеть сладко,

Я в пышный смерчь свиваю пыльный сор.

Смеюсь над детски-женским словом — гадко,

Во мне живет злорадство паука,

В моих глазах — жестокая загадка.

О, мудрость мирозданья глубока,

Прекрасен вид лучистой паутины,

И даже муха в ней светло-звонка.

Белейшие цветы растут из тины,

Червонной всех цветов на плахе кровь,

И смерть — сюжет прекрасный для картины.

Приди — умри — во мне воскреснешь вновь!

ДЫМЫ

В моем сознаньи — дымы дней сожженных,

Остывший чад страстей и слепоты.

Я посещал дома умалишенных,—

Мне близки их безумные мечты,

Я знаю облик наших заблуждений,

Достигнувших трагической черты.

Как цепкие побеги тех растений,

Что люди чужеядными зовут,

Я льнул к умам, исполненным видений.

Вкруг слабых я свивался в жесткий жгут,

Вкруг сильных вился с гибкостью змеиной,

Чтоб тайну их на свой повергнуть суд.

От змея не укрылся ни единый,

Я понял все, легко коснулся всех,

И мир возник законченной картиной.

Невинность, ярость, детство, смертный грех,

В немой мольбе ломаемые руки,

Протяжный стон, и чей-то тихий смех,—

Простор степей с кошмаром желтой скуки,

Оборыши отверженных племен.

Все внешние и внутренние муки,—

Весь дикий пляс под музыку времен,

Все радости — лишь ткани и узоры,

Чтоб скрыть один непреходящий сон.

На высшие я поднимался горы,

В глубокие спускался рудники,

Со мной дружили гении и воры.

Но я не исцелился от тоски,

Поняв, что неизбежно равноценны

И нивы, и бесплодные пески.

Куда ни кинься, мы повсюду пленны,

Все взвешено на сумрачных весах,

Творцы себя, мы вечны и мгновенны.