Читать «Христос спускается с нами в тюремный ад» онлайн - страница 23

Служение ангелов

Коммунисты убеждены, что счастье зависит от удовлетворения нужд материального порядка. В своей камере я был голоден, обтрепан, одинок и постоянно мерз. И тем не менее, каждую ночь я танцевал от счастья. Поводом к этому послужило мое воспоминание о танцующих дервишах, за которыми я наблюдал, будучи мальчиком. Строгая красота этих мусульманских монахов: их исполненные достоинства движения, когда они кружась, выкрикивали имя Бога "Аллаха", их экстаз - все это тогда чрезвычайно взволновало меня. Позднее я узнал, что не только дервиши исполняли танцы в честь Бога: делали это евреи, пятидесятники, христиане первых веков и библейские персонажи, к примеру, Давид и Мариам. Церковные служители кафедрального собора в Севилье совершают это еще и сегодня во время пасхальной торжественной мессы. Невозможно передать словами то чувство, которое испытываешь вблизи Господа. Иногда я бывал настолько наполнен радостью, что должен был дать волю своим чувствам, иначе, как мне казалось, я не выдержу. Я вспомнил слова Иисуса: "Блаженны вы, когда возненавидят вас люди и когда отлучат вас и будут поносить и пронесут имя ваше как бесчестное за Сына человеческого. Возрадуйтесь в тот день и возвеселитесь". Я сказал себе: "Ты выполнил только половину заповеди; ты радуешься, но этого недостаточно. Иисус говорит совершенно ясно, что мы должны также и веселиться".

И вот однажды охранник посмотрел в глазок и увидел меня скачущим по камере. По-видимому, у него было указание, как вести себя в подобных случаях. И постараться принять меры, если обнаружатся какие-либо признаки истощения нервной системы. Он зашаркал ногами и принес из караульного отделения большой кусок хлеба, немного сыра и сахар. Я все это взял и тут же вспомнил продолжение того стиха из Евангелия от Луки: "Возрадуйтесь в тот день и возвеселитесь, ибо велика вам награда на небесах". Я получил очень большой кусок хлеба, намного больше, чем недельный паек.

С того времени я не пропускал ни единой ночи, чтобы не потанцевать. Хотя потом я уже ни разу не получил вознаграждения за это. Я сочинял песни, напевал их тихо самому себе и танцевал под собственную музыку. Охранники привыкли к этому. Тишина не нарушалась, а они пережили уже много необычных событий в этих подземных камерах. Друзья, которым я позже рассказывал об этих танцах в тюрьме, спросили меня: "А для чего? Какую ты преследовал цель?" Это не было чем-то полезным, это было проявлением радости, так радовался, танцуя, Давид. Это была посвященная жертва, принесенная перед алтарем Господа. Поскольку мои ловцы считали, что я был вне себя, мне не оставалось ничего другого, тем более что я узнал то, что мне никогда прежде не было дано, а именно Христа в Его красоте.

Иногда у меня были видения. Однажды во время танца мне показалось, что кто-то произнес мое имя, не "Рихард", но какое, не могу сказать. Я был совершенно уверен, что это относилось ко мне, но звали меня другим именем. Не знаю почему, но эта мысль пронзила меня как молния: возможно, это новое имя было произнесено архангелом Гавриилом. Потом вся камера наполнилась светом. Больше я ничего не слышал, но я понял, что в единстве с Иисусом и другими святыми я воздвиг мост между добром и злом, мост из слез, молитв и самопожертвования, чтобы грешники могли по нему перейти к спасенным. Я узнал, что наш мост должен быть сделан таким образом, чтобы даже самый грешный смог воспользоваться им.