Читать «Христос спускается с нами в тюремный ад» онлайн - страница 22

Я ответил: "Ударь себе в грудь и спроси: сердце, любишь ли ты Господа?" - и я сильно ударил себя в грудь.

"Это - неправильно, - сказал Михай. - Человек на вокзале, который молотком проверял вагонные колеса, дал мне их тоже однажды проверить и сказал при этом: "Чтобы проверить, в порядке ли колеса, не надо сильно бить, а надо лишь слегка коснуться их". Итак, мне не надо сильно ударять себя, если я хочу знать, люблю ли Христа".

Теперь я знал, что на вопрос: "Любишь ли ты Иисуса?" было достаточно тихого "да", сказанного твоим сердцем.

Каждую ночь в течение часа я занимался тем, что ставил себя в положение моих главных противников. Полковник Дулгеру был одним из них. "Если бы я был на его месте". Только эта мысль позволяла мне найти для него тысячу оправданий. Таким образом, для меня стало возможным, любить его и других палачей. Затем я обдумал все, что, по их мнению, было самым главным в моей жизни. Это помогало моему новому самопознанию.

Мы можем с сожалением и сочувствием читать о жертвах гильотины. Однако, мы легко впадаем в панику, когда нам самим угрожает революция. Итак, я учился погружению событий в иное время. Все, что случалось со мной в настоящем, я передвигал в другую эпоху. Факты же прошлого трактовал так, будто они произошли сегодня. Если действуешь таким образом, может появиться надежда встретить святых из давно прошедших времен. Я строил предположение о том, чем бы я занимался, если бы был крупным государственным деятелем, мультимиллионером, китайским императором или папой? Или, как выглядела бы моя жизнь, если бы у меня были крылья? Или плащ, который делал бы меня невидимым? Во время этих мечтаний человеческий дух представал предо мной в виде крылатой, невидимой силы, способной преобразовать мир. Эти фантазии были расточительством времени, несмотря на их занимательность. Занятый реальным проектом архитектор никогда не станет учитывать в нем невесомые камни или гибкое стекло. В медитации так же, как и архитектуре, надо мыслить конструктивно. Но эти бессмысленные занятия помогли мне узнать, что в сфере существования духа вполне совместимы и противоположности. Теперь я понял, как Христос мог объединить в себе все: одновременно быть львом Иуды и агнцем Божьим.

Моя голая камера отнюдь не была лишена беседы. Я рассказывал сам себе шутки и придумывал новые. Из хлеба лепил шахматные фигуры и играл сам с собой в шахматы, черными против менее черных, смешанных со скобленным со стены мелом. Я мог направлять свои мысли по двум направлениям: так, что черные не знали, какой ход в следующий момент сделают менее черные. За два года я не проиграл ни одной партии и мог подтвердить, что был чемпионом.

Я сделал открытие, что радость можно сделать привычной. Однажды сложенный лист бумаги принимает, когда его развернут, старую форму. "Радуйтесь!" - призывает Господь. Джон Весли [11] имел обыкновение говорить, что никогда не бывал печален "даже и четверти часа". И хотя я не могу утверждать о себе такое, но я научился радоваться при самых скверных обстоятельствах.