Читать «Путь зла. Запад: матрица глобальной гегемонии» онлайн - страница 44

Излишек капитала, который соответственно становился свободным (в XVIII в., например, лишь половина генуэзских капиталов размещалась внутри города, другие «странствовали» по миру), выгодно использовался итальянскими финансовыми магнатами в других странах, позволяя проводить политику финансовой экспансии.

Опыт трех четвертей столетия, прежде всего генуэзских купцов и банкиров, позволил им с помощью управления торговыми потоками, а также капиталами и кредитами (возможность мобилизовать кредит) стать распорядителями европейской торговли и финансов. А это, в свою очередь, вынуждало их негласно, путем манипулирования политическими деятелями разных государств (на уровне личных, неофициальных отношений и закулисных интриг) корректировать их внешнюю и внутреннюю политику, навязывая им свои цели и правила политической «игры», дабы обеспечить сохранность своих капиталов, т.е. негласно контролировать и направлять процессы общеевропейской политики.

Таким образом, при царствующих монархиях Европы скрыто, но непоколебимо правила олигархия^[37] итальянских республик. Необходимо подчеркнуть, что царила именно олигархия (узкий и замкнутый круг очень богатых людей, свободно вхожих в дома вельмож и королей в качестве их советников и сотрудников), а не Венеция, Флоренция, Генуя или Италия вообще, игравшие для них лишь роль удобных на тот час «штаб–квартир», которые олигархи могли покинуть в любой момент вместе со своими капиталами. Здесь властвовал универсальный принцип людей без Родины — «ubi bene, ibi patria»^[38]. T. e. они имели транснациональнуюсущность, а поэтому для них не существовало каких–либо незыблемых правил и законов, определяемых национальной традицией. В своих действиях эти люди стояли над всякой традицией или правом, руководствуясь лишь собственной выгодой. Естественно, что подобная ситуация не располагала их к неукоснительному соблюдению буквы закона. Прежде всего она открыла широкую дорогую для «закулисных» финансовых и политических комбинаций, игнорирующих общеобязательные, формальные правила политических и экономических отношений. В связи с этим Я. Буркхардт писал: «…Италия становится родиной «внешней политики», которая и в других странах постепенно делает несущественными общепризнанные правовые отношения. Вполне объективная, чуждая как предрассудков, так и нравственных сомнений, трактовка международной жизни достигает порой совершенства, в блеске которого она кажется элегантной; целое же производит впечатление разверзнувшейся бездны.

Все эти интриги, лиги, вооружения, подкупы и предательства и составляют внешнюю историю тогдашней Италии. Особенно Венеция была долгое время предметом всеобщих жалоб, что она якобы стремится покорить Италию или постепенно разорить ее, чтобы государства, обессиленными, одно за другам, сами бы падали в ее объятия» [5, с. 87—88].

Таким образом, именно итальянские города–государства положили первый камень в фундамент политического стиля Запада и соответствующей ему геополитики.