Читать «Приключения-79» онлайн - страница 286

— Как, всех ослепить? — вырвалось у Басадоса.

— Да, старейшина катиаров. Я хочу угодить богам. А еще поставим на пепелище огромный бронзовый котел, который выплавим из наконечников стрел наших. Пусть каждый воин принесет одну стрелу. И умельцы по металлу и камню — траспы — пусть останутся здесь и выплавят этот котел. А на страже пусть поставят каменного воина-сколота. Чтоб все в этом воине было, как у нас с вами — у вольных сколотов. И гривна на шее, и вышитая сорочка виднелась из-под куртки, и пластинчатый пояс, и боевой акинак на нем, и топорик, и рог в руке. Вы поняли меня, траспы? Чтобы дети и дети наших детей помнили победу нашу.

— О, не беспокойся, царь! Воин-сколот будет как живой. И простоит здесь тысячу весен, — ответил каменотес-трасп.

— Надо ли ослеплять пленных? — обводя всех бесцветными глазами, спросил Басадос. — Боги будут иметь богатую жертву. Могилы предков наших мы оборонили. Ослепленные пленные — это не рабы.

— Старейшина Басадос много послужил родам сколотским в набегах на тавров, в походе на Фракию, а еще в других битвах. Пусть простят ему боги эти слова, — раздраженно сказал Иданфирс. — Будет так, как я хочу. Так хотят и цари сколотские. Верно ли я говорю, брат Скопасис, старейшины родов сколотских?

— Верно и правдиво говоришь, царь. Каждого десятого принести в жертву, а остальных — ослепить!

Басадос незаметно выехал из круга.

А гончар Диамант искал глазами триеры, но не увидел ни одной.

— Ионийцы! — крикнул, приложив ладони ко рту. Но порыв ветра утопил его крик в Истре.

Поднял черепок. На осколке рисунок: Геракл побеждает льва. Опустил черепок в воду, неподвижно смотрел на раздерганный мост. Арфа Орфея молчала в его душе. И не было ни одного звука, хотя берег Истра кипел вокруг людской суетой и криками. Уехать бы ему с Теодором в Ольвию и не видеть сегодня этого моста...

— Греки не пожелали свободы, а она давалась им так легко.

Поникнув, поплелся к коню. Чья-то тень стала на пути. Поднял глаза и, узнав старого катиара, вздрогнул, побледнел.

— Я помню тебя, — сказал Басадос. — Ты говорил, что ионийцы освободят мир от Дария. И боги ваши видели, как ионийцы спасали Дария и не поразили их громом?

Диамант молчал.

Через несколько дней в степи заклубилась пыль. То авхаты гнали пленных. Желтые и синие плащи, красные хитоны, шелковые подвязки, яркие ленты в волосах, кожаные пояса, накладные бороды — все это превратилось в грязное, серое тряпье, в скрученные веревки и клочья шерсти. Тысячи пленных стояли, сидели, лежали в открытом поле под жгучими лучами солнца.

По лагерю савроматов разъезжал Аспак. На уздечке лошади трепыхались три кожаных платка и за седлом висели три чаши-черепа.

Аспак объехал стойбище савроматов. Вспоминал, какой масти конь Опии, и осматривал табуны. Хотел расспросить савроматок или бородатых воинов-савроматов, но не решался.

Придержал коня вблизи стоянки царицы Паты, всматривался — не выскочит ли из белой высокой палатки Опия? Он все еще надеялся найти ее.