Читать «Долгота» онлайн - страница 45

Увы, со времен Галлея погода на острове Святой Елены не улучшилась, и Маскелайн не смог досмотреть прохождение Венеры из-за облака, закрывшего Солнце. Тем не менее он провёл на острове ещё много месяцев, сравнивая силу тяжести на Святой Елене и в Гринвиче, пытаясь определить расстояние до ближайшей звезды — Сириуса и (по наблюдениям Луны) радиус Земли. Всё это, а также успехи на долготном фронте вполне компенсировали ему незавершённое наблюдение за Венерой.

В том же 1761 году началось ещё одно плавание, чрезвычайно важное для истории про долготу, хоть и никак не связанное с прохождением Венеры. Уильям Гаррисон отправился на Ямайку — испытывать отцовский хронометр.

Первые морские часы Гаррисона, H-1, добрались только до Лиссабона, номер второй никогда не покидал сушу. Номер третий, на изготовление которого ушло почти двадцать лет, можно было бы испытать сразу после завершения, в 1759 году, если бы не Семилетняя война. Она охватила три континента, включая Северную Америку; в противостояние были втянуты Англия, Франция, Пруссия, Россия и другие страны. Правда, она не помешала королевскому астроному Брадлею испытать копии лунных таблиц на военных кораблях у побережья враждебной Франции. Однако никто в здравом уме не отправил бы единственный в своем роде инструмент туда, где его может захватить неприятель, — по крайней мере такой довод выдвигал поначалу Брадлей. Однако в 1761 году он же согласился на официальные испытания H-3, несмотря на то что до окончания войны оставалось ещё два года. Трудно отделаться от мысли, что на этом этапе Брадлею захотелось, чтобы хронометр так или иначе сгинул. Впрочем, международный проект по наблюдению Венеры отчасти узаконил плавания под флагом науки.

Между завершением и официальной проверкой H-3, летом 1760-го, Гаррисон с гордостью продемонстрировал Комиссии по долготе свой шедевр — H-4. Комиссия постановила испытать H-3 и H-4 в одном плавании.

В мае 1761 года Уильям Гаррисон отплыл с тяжёлым третьим номером в Портсмут, где должен был дожидаться посадки на корабль. Джон Гаррисон тем временем доводил и регулировал номер четвёртый, намереваясь вручить его сыну в Портсмуте перед самым отплытием.

Пять месяцев спустя Уильям всё ещё сидел в Портсмуте, ожидая приказов. Был октябрь, Уильям изводился злостью на чиновничью волокиту и страхом за свою жену Элизабет, которая ещё не оправилась после тяжёлых родов.

Уильям подозревал, что доктор Брадлей нарочно оттягивает испытания, выгадывая время, чтобы Маскелайн успел получить положительные результаты для метода лунных расстояний. Это может показаться паранойей, но у Гаррисона-младшего были основания подозревать астронома в личной корысти. В дневнике Уильям записал, как они с отцом встретили Брадлея в инструментальной лавке. «Доктор был сильно не в духе, — отметил Уильям, — и с большим жаром сказал мистеру Гаррисону, что, если бы не он и не его треклятые часы, они с мистером Майером уже разделили бы между собой десять тысяч фунтов».