Читать «Редакционные статьи» онлайн - страница 20
Федор Дмитриевич Крюков
Но у него была Родина, родной народ, к которому крепко прилепилось его честное, правдивое сердце. Он любил его беззаветной любовью верного сына, он болел его несовершенствами и невзгодами, он был горд его славной историей. Он прежде всего хотел и добивался, чтобы народ этот был таким, каким сложился он в том идеальном представлении, которое создалось у него путем исторического изучения его великого прошлого. Он знал, что у этого народа были боевые и мозолистые руки. Знал, что верхний его слой и слой нижний слиты естественно и прочно, что дворянство казачье, ведущее начало от Емельяна Пугачева, едва ли имело другие привилегии, кроме тех, которые давали иному донскому аристократу право подмахнуть какую-нибудь жалобу мировому судье: «из дворян урядник Лихобабин…» В целом — это была единая, однородная, гранитная глыба.
Вот к этой группе русского народа, воплотившей в своей боевой общине и истинное равенство, и подлинное братство, боевое, и исторически воспитанную свободу, и достоинство личности — к ней было крепко, невидимыми бесчисленными нитями привязано сердце М.П. Богаевского, за нее оно горело неугасимым огнем любви, тревоги и заботы.
Революция должна была дать казачеству хотя бы крошечное улучшение жизни. Смести наносное, дурное, унижающее, вернуть то лучшее, что было в историческом прошлом. Равенство? Но равенство не по оголенному смерду, привыкшему гнуть спину перед палкой, в каких бы руках она ни оказалась. Свобода? Но если она простирает виды на трудовое и боевое историческое достояние казачества, основу его самобытного уклада, если она стремится стереть исторически сложившийся облик с здоровым государственным сознанием, облик казака, — долой такую свободу международных проходимцев…
Это был общий голос, единая мысль всего не ослепшего казачества. И ярче всех выразил ее М.П. Богаевский.
В самую трудную пору, пору отовсюдного натиска на казаков как реакционную силу, пору клеветы, инсинуаций, слепой злобы, — выступил Богаевский на борьбу за родной Дон, за родное казачество — и сколько боевого энтузиазма проявил он в этой неравной, трагической борьбе.
М.П. Богаевский погиб. Но искра его благородного воодушевления, его вера зажгла великий костер, который не потухнет, пока не завершится великое дело казачества.
И пока живет казачество, пока суждено ему жить, не умрет имя вождя, будившего самосознание казачества. Когда-нибудь благородный зов этого лучшего сына Дона дойдет до самых глухих уголков родных степей — и имя его будет звучать в песнях казацких рядом с именами славнейших его героев.
НОВОЧЕРКАССК, 7 АПРЕЛЯ
Христос Воскрес!..
Как ни зияют раны распятой родины, как ни полита слезами родная земля-кормилица, как ни напоено смертельной горечью зрелище каждодневной смерти на боевых полях, в знойном бреду ужасной эпидемии, — все-таки неугасимо горит вера и твердит сердце: страданием и смертью побеждена смерть и Христос воскрес…
