Читать «Булгамптонский викарий» онлайн - страница 4

   Домомъ своимъ дорожитъ онъ лишь настолько, насколько домъ этотъ нравится Мери Лоутеръ. Онъ собирается чинить мельницу,-- хотя знаетъ что эта издержка не прибавитъ ему ни гроша доходу,-- потому что Мери Лоутеръ сказала что булгамптонскіе луга пропадутъ, если мельница обрушится. Онъ рисовалъ въ своемъ умѣ образъ Мери Лоутеръ до тѣхъ поръ пока не надѣлилъ ея всѣми прелестями и добродѣтелями какія могутъ украшать женщину. Онъ въ самомъ дѣлѣ, искренно видѣлъ въ ней совершенство. Онъ дѣйствительно, всею душою влюбленъ. Мери Лоутеръ до сихъ поръ не приняла его предложенія, и не отказала. Немногими строками ниже мы покажемъ каковы ихъ отношенія.

   Уже было сказано что досточтимый Франкъ Фенвикъ викарій булгамптонскій. Можетъ-быть, онъ принялъ это мѣсто отчасти потому что Гарри Джильморъ былъ очень близкимъ другомъ его въ Оксфордѣ. Фенвикъ, въ то время съ котораго начинается нашъ разказъ, жилъ уже лѣтъ шесть въ Булгамптонѣ, и женатъ былъ лѣтъ пять съ половиной. Объ немъ уже кое-что было сказано, и пожалуй достаточно будетъ прибавить что онъ высокій, свѣтлорусый мущина; на макушкѣ у него начинаетъ показываться лысина, глаза свѣтлые, весьма жидкіе бакенбарды, носъ и ротъ какъ будто заставляютъ думать что онъ могъ бы быть строгъ, еслибы не глубоко добрый нравъ его. Наружность его выражаетъ болѣе высокую степень образованности, она, если можно такъ выразиться, породистѣе чѣмъ у его друга, но откуда взялось такое выраженіе едва ли кто можетъ сказать. Онъ больше читалъ и больше думалъ чѣмъ Гарри Джильморъ, хотя очень любилъ физическія упражненія и охоту. Скажемъ еще о Франкѣ Фенвикѣ что онъ уважалъ и церковный совѣтъ, и епископа, и не боялся ни того, ни другаго. Его жена была урожденная миссъ Больфуръ изъ Лоринга въ Глостершейрѣ; ей досталось довольно значительное состояніе. Теперь у нея было четверо дѣтей, и, какъ говорилъ Фенвикъ, могло, пожалуй, родиться еще десять. Но такъ какъ и у него были кое-какія средства, то въ приходскомъ домѣ не чувствовали и не опасались бѣдности и радостно привѣтствовали рождающихся младенцевъ. Мистрисъ Фенвикъ могла служить образцомъ жены англійскаго сельскаго священника: веселая, привѣтливая, любящая общество, которое окружало ее, знающая толкъ въ полотнѣ и въ кожѣ, и въ углѣ, и въ чаѣ; знающая толкъ также и въ пивѣ, и въ джинѣ, и въ табакѣ, знакомая со всѣми мущинами и женщинами въ приходѣ, ставящая мужа своего совершенно наравнѣ съ эсквайромъ относительно общественнаго положенія, и несравненно выше эсквайра, да и всякаго другаго мущины, по личнымъ достоинствамъ, женщина красивая, пріятная, хорошо одѣтая -- такова была и есть мистрисъ Фенвикъ. Больфуры были люди значительные въ Лорингѣ, хотя не принадлежали къ числу коренныхъ землевладѣльцевъ графства, и Жанета Больфуръ могла бы, какъ полагали, найти партію получше, съ точки зрѣнія свѣта. Объ этомъ, однако, не много говорили въ Лорингѣ, ибо тамъ скоро сдѣлалось извѣстнымъ что мужъ ея пользуется уваженіемъ во всѣхъ окрестностяхъ Булгамптона, и когда она пригласила Мери Лоутеръ погостить къ себѣ мѣсяцевъ на шесть, тетка Мери, миссъ Маррабель, не воспротивилась, хотя она была прещепетильная старушка и постоянно держала въ памяти что Мери Лоутеръ приходится родственницей, въ третьемъ или четвертомъ колѣнѣ, какому-то шотландскому графу. Не скажемъ покуда ничего болѣе о миссъ Маррабели, ибо желательно, для удобства разказа, чтобы читатель сосредоточилъ свое вниманіе на Булгамптонѣ, пока не освоится въ немъ вполнѣ. Мнѣ хотѣлось бы чтобы читателю была знакома дорога по мокрымъ лугамъ и совершенно ясно, что Вязники лежатъ къ сѣверу отъ Булгамптонской церкви на разстояніи мили съ четвертью, что отъ нихъ до мельницы Бретля одна миля прямикомъ чрезъ поля; что приходскій домъ мистера Фенвика стоитъ рядомъ съ кладбищемъ, слѣдовательно нѣсколько дальше отъ Вязниковъ чѣмъ церковь; что тутъ начинается Булгамптонская улица съ гостиницей подъ гербомъ Тробриджъ, съ четырьмя трактирами, тремя хлѣбнями и двумя мясными лавками. Церковная земля идетъ до рѣки, такъ что викарій можетъ ловить рыбу со своего берега, хотя онъ предпочитаетъ отправляться въ болѣе отдаленныя мѣста, чтобы не лишить свою охоту необходимаго элемента предпріимчивости и приключеній. Еще одно слово о Мери Лоутеръ, и затѣмъ начнется разказъ. Она пріѣхала въ приходскій домъ въ маѣ, намѣреваясь прогостить мѣсяцъ, и вотъ уже августъ, уже три мѣсяца прожила она со своею пріятельницей. Всѣ говорили что она живетъ тутъ съ намѣреніемъ сдѣлаться владѣлицей Вязниковъ. Вотъ уже мѣсяцъ какъ Гарри Джильморъ сдѣлалъ ей формальное предложеніе, и такъ какъ она не отказала ему и не уѣзжала, то жители Булгамптона имѣли основаніе выводить подобныя заключенія. Она была дѣвушка высокая, съ темнорусыми волосами, которыя весьма просто завязывала узломъ на затылкѣ. Глаза у ней были большіе, сѣрые, свѣтлые; нельзя однако было назвать ихъ блестящими. Но когда глаза эти глядѣли на васъ, невольно думалось, какое было бы счастіе еслибы понравиться Мери Лоутеръ, а еслибъ она полюбила васъ, такъ уже нечего было бы желать на землѣ. Если судить о ея лицѣ по законамъ красоты, оно показалось бы слишкомъ худымъ, но вглядываясь въ него съ сочувствіемъ, нельзя было желать въ немъ перемѣны. Носъ и ротъ ея были безукоризненны. Сколько видишь носиковъ на молодыхъ женскихъ лицахъ, которые сами по себѣ не могутъ назваться красивыми, безусловно восхитительными, и которые однако очень не дурны на своемъ мѣстѣ. Тутъ мягкость и краска молодости, и можетъ-быть оттѣнокъ насмѣшливости, и свѣтлые глаза, и манящія губки. Посреди такихъ обаяній, что за дѣло что носикъ курносъ, или даже напоминаетъ картофелину, такъ что хочется исправить его форму, сдавивъ двумя пальцами? Но у Мери Лоутеръ носъ былъ самъ по себѣ необыкновенно красивый, способный выразить краснорѣчиво и состраданіе, и уваженіе, и насмѣшку; очертаніе полупрозрачныхъ ноздрей говорило о движеніи внутренней жизни, какъ должна говорить въ большей или меньшей степени каждая часть человѣческаго лица. И ротъ былъ не менѣе выразителенъ, хотя губы были, тонки. Эти губы не столько хотѣлось цѣловать, сколько слушать, вглядываться въ нихъ, уловить ихъ движенія. Конечно, явилось бы и желаніе поцѣловать, еслибъ была надежда что поцѣлуй примется благосклонно, но никому не вздумалось бы осквернить эти губы шутливою игрой. Ея лицо можно было бы упрекнуть въ безстрастности, еслибы не ямочка на подбородкѣ,-- то нѣжное ложе въ которомъ, гдѣ бы вы ни увидали его, будьте увѣрены, всегда покоится причудливый демонъ любви.