Читать «Коронованный странник» онлайн - страница 188

— Не по твоей голове Мономахова шапка, Вася! Эх, не по твоей!

30 августа царь посетил Александро-Невскую лавру. Долго молился у раки с мощами святого благоверного князя, Александра, во время молебна, замечали многие, плакал. Потом зашел в келью почитаемого в монастыре схимника, немного поговорил с ним, постоял рядом с гробом, что служил ему постелью. 1 сентября он выехал из Петербурга на юг России, что предпринималось якобы ради здоровья Елизаветы, а когда князь Голицын, осведомленный насчет духовной Александра, намекнул ему о том, что при продолжительном отсутствии царя нельзя акты о престолонаследии держать необнародованным, Норов лишь тихо сказал:

— Положимся в этом на Бога!

15

ЦАРЬ — ПОЛИЦЕЙСКИЙ

Покуда Александр добирался из Новгорода в Петербург с купеческим обозом, его неотвязно мучила мысль: зачем он едет в столицу и что он там станет делать?

«Если уж еду в Петербург, — размышлял он, — значит, нужно воспользоваться этим в полной мере. Страной правит капитан Норов, это понятно, но никаких реформ не проводит и, видно, упивается властью. Нужно отнять у него власть, чтобы искоренить в стране зло, но разве Норов покинет престол добровольно? Разумеется, нет. Тогда придется всем объявить, что он — самозванец, поднимется скандал, многие сановники будут опозорены, великие князья, Елизавета, маман — тоже. Я сам буду опозорен, потому что выяснится, как Норов получил власть и всю страну на почти двухлетний срок. Нет, это не годится, не годится! Попробую договориться с Норовым по-хорошему, припугну его разоблачением — нет, опять не то: как же появиться во дворце в своем настоящем обличии? Норов — с оспинами, а я — без. Обратиться к Виллие, чтобы и он меня заразил? Нет, чепуха какая-то! Я бред несу…»

Теряясь от мучивших его противоречивых мыслей и порывов, Александр не заметил, как подъехали к заставе Петербурга. Купцы его ссадили, сказав, что теперь ему с ними не по пути, один, сжалившись над оборванным и затасканным костюмом барина да и в благодарность за кое-какую работу, которую делал Александр в пути, — распрягал и запрягал лошадей, поил их, — вручил ему серебряный рубль, сказав:

— Вот тебе целковый. Пуговиц к шинелке купишь, картуз какой… Ну, прощевай, да с голоду, смотри, не окочурься. Да и холода недалече…

Потом махнул рукой — к чему-де это говорю? — да и погнал свой воз вслед за уже отъехавшими товарищами. Александр же послушал доброго купца купил и пришил к шинели недостающие пуговицы, у старьевщика за тридцать копеек приобрел старенькую фуражку, не офицерскую, но издалека похожую на ту, что надел он ещё в Бобруйске. Был конец сентября, погода стояла теплая, но Александр застегнул шинель до подбородка, чтобы не был виден его поношенный сюртук. Поев на пятиалтынный в дешевом трактире, побрел в центральную часть города, хоть и не знал вовсе, зачем он идет туда — ноги так и несли его.