Читать «Кедровый дух» онлайн - страница 3

"Выла тайга и злобилась. До 17-го году ничего бы, сошло, а тут воли понюхали:

"- Человек, говорят, ты такой, как и все.

"Выла тайга и злобу копила, а она в глаза - волчьи уж - вылезала и колола:

"- Растерзать!..

"Бросали избы и хозяйства: в зиму - когда до сорока морозу доходило теплый насиженный угол бросали и шли голыми руками давить Колчаковскую свору и рвать буржуев.

"Молили:

"- Господи! Вскуе оставил... Ужли не возворотишь большевиков...

"Молились их имени, как святому Пантелеймону, о скоте, доме...

"Спроворили, наконец, Колчака, и первое время, когда алые банты просто и весело прошли деревню - возликовали.

"Вздохнули мужики и принялись налаживать хозяйство. И тут же жертвовали последним на Красную армию, на то, на се... Портки с себя сбрасывали, собирали хлебом, яйцами - кто чем мог. Слали, сдавали - куда, почти что не спрашивали:

"- Веровали!

"Коммуну образовали - ну и помоги себе ждали: усадьбы, нарушенные, поправлять - топоров, гвоздей; снасть хозяйственную восстановлять - воровины, шпагату, железа: землю обихаживать - плугов, литовок, машин...

"- Нет ничего.

"Обутки пообдрипались - ни сапогов, ни котов...

"Далеко очень - глушь. 75 верст от пристани и путей.

"Газет даже не слали - не слыхивали. А и слали - так в волости где-то затеривались: до нее тоже 30 верст.

"Комячейка своя была - ну, слабая: четыре человека и с одним только желанием что-то сделать, а приступить, - не знали как.

"А из города помощи не было: некогда, некогда, некогда.

"И - некого.

"Там - Чекатиф, Грамчека и просто Чека. Людей на себя не хватало, не то чтобы еще на край света посылать.

"Истинно край света. До Баксы еще кое-как видать... А там уж о-хо-хо-хо!.. Одно слово - темь.

"Интеллигенция, верно что, пужливая, разбежавшаяся, по своясям повсюду возвращалась; да и в деревню не шибко охота - больше в городе пристраивалась бумагу марать.

"Словом, город сам покуда выправлялся и про деревню таежную забыл. А в ней все по-своему шло. Была потуга к искровой правде, выношенная рабским и звериным житьем, - так она туго и слепо шла вперед, хватаясь и шаря. Ничего не давал город деревне, а тянул с нее все, все как есть - тянул.

"Приедет какой-не-на-будь, поет, поет - и чо-не-на-будь да попросит: сена, хлеба, того-сего...

"А чуть што супротив скажи, - чичас:

"- А-а, ты буржуй... к Колчаку хотится?

"Прогонами, вывозом, сдачей - тоже маяли. А тебе - обратно - нет ничего. Школа стоит недостроенная, загнивает. Сами бы в момент возвели клич некому гаркнуть...

"Где они? Мы даем, а они - хушь бы чо...

"И обида жечь зачала, как жигало.

"В город делегаты ездили на хресьянской съезд... Ласо там наговаривали камунисты-те. И горы сулили. Однако - наконец - шиш еловый...

"Омманули нас сызнова... Э-эх, простота-темнота.

"А Хряпову, лавошнику, этто на-руку. Во всяко место пальцем тычет:

"- Вот. Вот. Вот... Они-те - товаришши: с тебя-то все, а тебе-то кукиш в сухомятку.

"По первоначалу сцеплялись из ячейки с прочими, но без толку. Эти за словом в голбец*1 не спускались - бывалые; а те - настояще не уразумели, хоть нутром - вот как чуют, а - кроме матерных - слов нет высказать.