Читать «Мастер Игры» онлайн - страница 301

Подобная концепция объясняла отсутствие в языке пи- раха обозначений цвета и чисел — подобные абстракции в принцип непосредственного переживания не вписыва­лись. Вместо рекурсий пираха оперировали простыми утверждениями, описывая то, что видели сами. Теория Эверетта полностью объясняла отсутствие у пираха ма­териальной культуры, мифов о Сотворении мира и исто­рий о чем-то, что происходило в далеком прошлом. Та­кая необычная форма культуры развилась у них как иде­ально подходящая к среде обитания и полностью отвечала их потребностям — эти люди существовали в настоящем, погруженные в непосредственную реаль­ность, и были совершенно счастливы. Это помогало им психологически быть выше всех сложностей существо­вания. Поскольку они не нуждались ни в чем, выходя­щем за пределы непосредственного переживания, не было и слов для описания чего-либо подобного.

Теория Эверетта стала плодом многолетнего погруже­ния в культуру пираха. Сложившись, она пролила свет на многие вещи, казавшиеся необъяснимыми. К их по­ниманию невозможно было прийти и даже приблизить­ся, наблюдая за туземцами со стороны, даже если такое внешнее наблюдение длилось бы месяцы и годы.

Вывод, в которому пришел Эверетт и который вызвал брожение в среде специалистов, занимающихся вопроса­ми лингвистики, гласил, что культура оказывает воздей­ствие на развитие языка, переоценить которое трудно, и что языки отличаются один от другого гораздо сильнее, чем представлялось до сих пор. Хотя общие черты у всех языков человечества несомненно есть, однако и речи не может быть ни о какой универсальной грамматике, зна­чение которой перевешивало бы значение культуры того или иного народа. Прийти к такому выводу, подчерки­вает Эверетт, можно исключительно благодаря годам обстоятельной работы в «полевых условиях».

Те, кто, сидя в кабинетах, делают обобщения на основании уни­версальных теорий, не видят целостной картины. Чтобы разглядеть индивидуальные черты и отличия, необходи­мо погрузиться в культуру народа, стать его частью.

По­скольку это, как правило, требует слишком серьезных усилий, основополагающая роль и важность культуры в формировании структуры языка и познании мира до сих пор не оценена в полной мере.

Чем глубже погружался Эверетт в жизнь пираха, тем больше она меняла его самого. Он не только убедился в несостоятельности передовых теорий в лингвистике, но и разочаровался в своем миссионерском служении. И то и другое было попыткой навязать пираха чужие ценно­сти, чужую жизнь. Эверетт видел, что проповедь Еванге­лия и обращение пираха в христианство может полно­стью разрушить их собственную культуру, складывавшую­ся тысячелетиями, идеально подходящую к условиям жизни и делающую их счастливыми людьми. Размышляя об этом, он сам утратил веру в христианство и в конце концов оставил Церковь. Встретившись с чужой культу­рой и глубоко восприняв ее, Дэниел понял, что не готов говорить о превосходстве какой бы то ни было идеи или системы ценностей. Подобное представление, считает он, есть не что иное, как иллюзия, возникающая из-за по­верхностного, стороннего взгляда на действительность.