Читать «Литературная Газета 6495 ( № 14 2015)» онлайн - страница 35

Порой автор прокалывается в мелочах. Отрок Тимур приезжает к бабушке, и вот они бредут по вечерней дороге, на обочине которой «желтками тут и там выныривали одуванчики». Даже ребёнку известно, что одуванчики в конце дня закрывают свои цветки. В «Смене состояний» опытный рыболов Гаврилов поплёвывает не на червя (в соответствии с приметой), а на поплавок.

Но суть не в этом. В большинстве текстов встречаешься с разного рода грязнотцой. Неприглядного в жизни хватает. И писатель, верный принципам реализма, не должен об этом умалчивать, но с учётом эстетической необходимости. Здесь грязнотца становится самоцелью. По ходу текста чувствуется, как автор психологически готовится к вкраплению какой-либо гадости, предвкушает, а потом едва ли не смакует её.

Тимур, распалённый страстью, чуть было не вступает в близкие отношения с овцой Василиской. У Фолкнера тоже есть герой, влюблённый в корову. Но он дебил.

В другом месте («Пришелец и космонавты») «герой» овладевает сонной пьяной девушкой Веркой и пытается подбить на оное других. В новеллах «Анушка хочет есть» и «Выводите Чандера» не без симпатии описывается употребление гашиша. В «Овце» Рафиза за кусок мяса калечит кошку, а собаку Лёльку одним движением убивает волчица, хотя ранее та характеризуется «умной, как чёрт». Сравнение весьма сомнительное: черти в демонологии занимают низшую ступень – вспомним пушкинского Балду.

А ведь изначально эти наркология и скотоложество назначались для возраста 12+, и уж потом издатели стыдливо заклеили эту строку, подняв возрастной ценз до 16 лет.

Сочинение Саши Филипенко «Бывший сын» победило в номинации «Крупная проза». Он родом из Белоруссии, живёт в России. Материал – современная минская реальность. Юный герой Франциск (или Циск, как зовут его друзья) учится в музыкальном лицее. Во время открытого концерта начинается ливень, и Циск вместе с толпой устремляется в подземный переход. Жуткая давка, так как метро устроители мероприятия закрыли. Десятки жертв, юный музыкант погружается в кому. За ним на протяжении десятка лет ухаживает бабушка. После её смерти он выходит из комы и скоро обнаруживает, что жизнь почти не изменилась. Тот же президент, те же порядки. Он подключается к оппозиции и в ходе многолюдного митинга едва не попадает в кольцо ОМОНа, избивающего «продвинутую» публику. Власти берут его на крючок, он обращается к музыке, потом думает об эмиграции, но «германты» не хотят его принимать из-за отчима, занимающего официозную позицию.

Таков внешний ход событий. Сюжет не оригинальный, но имеющий право на существование. Интереснее, если бы герой впал в кому до 1991 года, а очнулся в 1999-м. У Филипенко всё сдвинуто на десять лет. По части прозаического ремесла дела обстоят благополучнее, чем у предыдущего лауреата, хотя порой слабо мотивированный мат-перемат раздражает.

Но вот другая беда. Из текста кричаще выпирает идеологическая тенденция, его хочется квалифицировать не как художественную прозу, а как либерально ангажированную публицистику. Разговоры вращаются вокруг бедственного положения республики во главе с невыездным, чадолюбивым и неравнодушным к хоккею «батькой». Облик белорусской столицы по принципу нагнетания рисуется как безликое, стагнированное образование. Всё здесь тускло, блёкло, бедно. Не то что у «германтов», как по-прустовски именуют Европу герои романа. Кто же виноват в сложившемся положении? Конечно же, помимо президента – «старший брат», то есть Россия. Эта мысль красной, точнее – оранжевой нитью проходит через всё повествование. Странная позиция для «Русской премии».