Читать «Литературная Газета 6495 ( № 14 2015)» онлайн - страница 17

Вообще я не любитель жанра «публичное расставание с бывшим другом», хотя и на этом иные люди делают свои маленькие пиары. Друзей у меня никогда не было много, и всё же кое с кем пришлось прекратить общение. Не знаю, временно или насовсем. Когда между вами и другим человеком пропасть во взглядах, вы можете общаться и пить весёлые напитки лишь до тех пор, пока в эту пропасть не начала натекать кровь. А она начала – со 2 мая прошлого года, и со временем она лишь прибывает.

– Но врагов-то явно прибавилось.

– Враги – это здорово. Держат в тонусе, дают почувствовать полноту жизни. Особенно умные враги – но это редкость. Обидно, когда враги глупые. Бесить дураков – грешное, постыдное удовольствие.

Я, как и многие, развращён Сетью и в своё время сделал себе немало явных и тайных врагов неосторожными репликами, которые вообще-то можно было не произносить. Теперь, когда моя публицистика исправно поставляет мне врагов без моих специальных усилий, я стараюсь внимательнее следить за собой и не делать врагов попусту. Более того, если враг талантлив, я стараюсь отнестись к его таланту с особой нежностью. Никогда не скажу про хорошего поэта, что у него плохие стихи, если вдруг разошёлся с ним в политических взглядах.

– Чем стали для вас события на Украине?

– Разломом на карте и разломом в душе. У Украины был шанс стать двуединым русско-украинским государством, и даже после первого майдана я не видел ничего плохого в том, чтобы у русских была ещё одна страна, чтобы эти страны между собой конкурировали: где русскому будет дышать вольнее. Вместо этого Украина пожелала стать реактором, перерабатывающим русских в украинцев. Спокойно смотреть на работу этого зловещего реактора нельзя.

Шокировало меня и поведение части нашей «интеллектуальной элиты», которая в ходе этих событий следовала неумолимому и безошибочному инстинкту несочувствия русским. Люди, которые закрыли глаза на одесскую трагедию, на все жертвы донбасской войны и выбрали себе для сострадания одну лишь палачиху Савченко, – это существа с каким-то другим химизмом мозга, и я пока не понимаю, каким образом у нас с ними возможны общее дело, общая литература, общая страна.

– А возврат Крыма?

– Наверное, многим кажется, что «габреляновский писака» должен был во всю глотку орать «крымнаш». А я вначале был против присоединения Крыма. Мне казалось, что иметь под боком даже не дружественную, а просто нейтральную Украину важнее, чем съесть крымского чижика. Но вышло иначе, и в момент, когда «вежливые люди» спустили украинский флаг на здании крымского парламента, стало понятно, что все 60 лет украинской власти в Крыму растаяли, как будто их и не было. Крым намертво прирос к России, и люди, которые теперь требуют его вернуть киевской власти, просто не в ладах с реальностью.

– Вы теперь публикуете мало стихов. Да и не издаёте ничего. Не пишется?

– Я никогда не писал много. Случалось так, что молчал годами. Сейчас жизнь наша сильно взмучена, а для моих стихотворящих клеток это не полезно. Но всё же недавно читал вслух целых 15 минут и обошёлся только теми стихами, которые были написаны в мой «известинский» период. А мог бы и полчаса их читать.