Читать «Золотые миры (Избранное)» онлайн - страница 95
Ирина Николаевна Кнорринг
Эти лилии пахнут дурманяще —
Восковые, немые цветы
Где найду своим мыслям пристанище,
Если лишним окажешься ты?
Если всё дорогое — унижено,
Если день мой на вечер похож?
И глядишь мне в глаза неподвижные,
Ты, моя не прощёная ложь.
«Леонардо да Винчи» Мережковского
Вечная, божественная мудрость,
Красота и роковые числа…
Ах, над этой книгой встрепенулась
Не одна беспомощная мысль!
Он, сверкнувший взором Иоанна,
Призрачной улыбкой Моны-Лизы,
В душу мне взглянул светло и странно,
Как глаза, опущенные вниз.
И, познав безумие желанья,
Он — как бог не созданного храма.
Ах, не одному лишь Джиованни
Душу он расколет пополам!
Что будет(«Пусть будет мир шуметь и волноваться…»)
Пусть будет мир шуметь и волноваться,
Пусть будет падать созданная цель!
Я буду только кротко улыбаться,
Безропотно качая колыбель.
Из злой девчонки, дерзкой и капризной,
Стремившейся весь мир пересоздать,
Я стану самая простая в жизни,
И самая безропотная мать.
За детский крик, за тонкий луч лампадки
Всё брошу, что прошло передо мной.
И станет для меня такой чужой
Растрёпанная синяя тетрадка.
«Не смотри в глубь расширенных глаз…»
Не смотри в глубь расширенных глаз,
Не пугайся ни боли, ни страсти.
Не забрасывай хищные сети
С неизбежной истомой в крови.
Будь простой и покорной, не раз
В нервной боли сжимая запястья,
Не играй, как наивные дети,
В кущи райских садов не зови.
А, как жертву, без огненных: фраз,
Без иллюзии пышного счастья,
Повтори эту сказку столетий,
Эту тихую сказку любви.
«Такой скучающей и молчаливой…»
Такой скучающей и молчаливой
Ведёт её судьба.
Она — мучительно самолюбива
И жалобно-слаба.
Проходят дни туманной вереницей
И плачет в них тоска.
По вечерам, над белою страницей
Дрожит её рука.
В её глазах — бессмысленно и скучно,
Душа её — мертва,
И потому так однозвучны
Её слова.
С гримасою развенчанной царицы
Беспомощно живёт
А что порой в душе её творится —
Никто не разберёт.
Глядит на всё с неискренним презреньем,
С беспомощной душой.
Вот почему с таким ожесточеньем
Смеётся над собой.
Пусть говорит, что ей во всём удача,
Что в жизни нет «нельзя»,
Ведь часто по утрам красны от плача
Бесслёзные глаза.
Ведь жизнь одна. Ведь юность хочет дани,
И некуда идти.
И даже нет лукавых: оправданий
Бесцельного пути.
«Немного сентиментализма…»
Немного сентиментализма,
Сарказма и штрихов карандаша —
И вот та призма,
В которой преломляется душа.
Когда же мир одеть тревогой,
То он создаст мечту.
Ещё немного —
И жизнь совсем сорвётся в пустоту.
«Да, я лгала, как лгут все женщины…»
Да, я лгала, как лгут все женщины.
Был день мой жалок и суров.
Мне радость пышная обещана
Ненастьем зимних вечеров.
Я надевала платье синее,
Слагала однозвучный стих,
Я на столе чертила линии,
Тоску изображая в них.
А сердце билось зло и бешено,
