Читать «Золотые миры (Избранное)» онлайн - страница 66
Ирина Николаевна Кнорринг
Вечер бросит небрежные блики
В зачарованную темноту,
И проснётся мой образ двуликий
В соловьином звенящем саду.
«Заткнула пузырёк чернильный…»
Заткнула пузырёк чернильный,
Закрыла синюю тетрадь,
Откинула рукой бессильной
Волос растрёпанную прядь.
И от стены до тёмной двери
Отмеривала пять шагов,
И долго не хотела верить
В глухую тайну вечеров.
Но разноцветными стихами
Заговорила темнота,
И сказка о Прекрасной Даме
Упала в душу навсегда.
Лучей играющих — не надо,
Не надо прожитого дня!
Дрожит вечерняя прохлада,
Минуты тянутся, звеня.
В вечернем, тающем тумане
Легко и жить, и умирать.
Меня, наверно, не обманет
Перо и синяя тетрадь.
«Над таблицей логарифмов…»
Над таблицей логарифмов,
Над латинскими словами,
Над починкою бушлатов
День прошёл, как сон.
В голове стучали рифмы,
Мысли падали стихами
И вились лучи заката
В звонкий перезвон.
Так — от утреннего кофе
Скука до звонка в двенадцать,
И безделье от обеда
До шести часов.
Как размеренные строфы,
Жизнь не может изменяться,
И уводит в даль от света
В холод вечеров.
Дни, как белые страницы,
Залиты бесцветной ложью,
Скрыты в шёпоты и шумы…
Только вечер свят.
Час, когда дрожат ресницы,
Руки сжаты колкой дрожью,
Голова в упрямой думе
Падает назад.
Взгляд бесцелен, пальцы сжаты,
Нервно вздрагивают плечи,
Звонкие стихотворенья
Шепчет темнота.
Под туманами Сфаята
День грядущий злобу мечет.
В омуте грехопаденья
Только ночь свята.
«Лампа под зелёным абажуром…»
Лампа под зелёным абажуром
Разливает неподвижный свет.
Вечерами холодно и хмуро,
Смысла им и оправданья нет.
Но едва заветные страницы
Тронет чуть дрожащая рука —
Ниже опускаются ресницы,
Снова возвращается тоска.
У неё так много звонких песен,
Столько окрылённых небылиц!
Тёмный вечер мы проводим вместе
В сумраке задумчивых страниц.
И когда она уходит снова
В час, когда светлеет темнота, —
Мне даёт магическое слово
Боль души и яркие цвета.
Жребий («Бросать свой взгляд в бездонность чьих-то глаз…»)
Бросать свой взгляд в бездонность чьих-то глаз,
Срывать улыбку с неподвижных губ…
Мне всё равно, что будет в этот час:
Я больше ярких слов не берегу.
Не вслушиваясь в путаную речь,
Сжимая пальцы неподвижных рук, —
В изгибах голоса, в дрожанье плеч
Угадывать смятенье и испуг.
А ночью думать, думать без конца,
И рвать зубами скомканный платок,
И вспоминать движение лица
На перекрёстках каменных дорог.
И в холоде тяжёлокрылых снов
Испытывать неназванную ложь,
И бросить в омут равнодушных строф
Небрежный взгляд и колющую дрожь.
«Хочу, чтобы смелым и юным…»
Хочу, чтобы смелым и юным
Мучительно сердце боролось,
Чтоб тронул заветные струны
Глухой, изменившийся голос.
Чтоб вихрем промчались недели,
Украшены жуткой игрою,
Чтоб искрой глаза заблестели,
А, может быть, — скрытой слезою.
Хочу в этих гаснущих бликах
Прочесть несказанную повесть,
