Читать «Золотые миры (Избранное)» онлайн - страница 119
Ирина Николаевна Кнорринг
«Будет утро и свет заструится…»
Будет утро и свет заструится
Сквозь прикрытые ставни окна.
Мне тревожное что-то приснится,
И проснусь я от страшного сна.
Я проснусь. И, глаза протирая,
Вдруг почувствую холод и страх.
И вокруг ничего не узнаю
И не вспомню, что было вчера.
Так исполнится чьё-то проклятье,
И не день, и не месяц, не год —
Будет мир сочетанием пятен
И зияньем зловещих пустот.
«Так что же? — плачь, неистовее плачь!..»
Так что же? — плачь, неистовее плачь!
Захлёбывайся, бейся, как кликуша.
И пусть молчание соседних дач
Твой крик придавленный нарушит.
Вой голосом, сжимая кулаки,
Вой голосом, как на погосте баба,
И повались, беспомощной и слабой,
Как жертва молодости и тоски.
«Это будет сегодня. Я в это верю…»
Это будет сегодня. Я в это верю.
Я не знаю, где и зачем,
Но сегодня скажу о моей потере,
О тревоге моих ночей.
Я не знаю, зачем, и кто в этом волен,
И когда этот час придёт,
Но предчувствием счастья, обиды и боли
Исступлённо кривится рот.
Это будет сегодня, я знаю, верю.
Будет вечер суров и нем.
Я кому-то скажу о моей потере,
И сама не пойму, зачем.
«Пусть брошены те нежные слова…»
Пусть брошены те нежные слова,
Как звон тысячелетней колокольни.
От них не закружилась голова,
Не сделалось ни радостно, ни больно.
В глазах, должно быть, искрится тоска,
А губы слишком сухи и упрямы.
И кровь назойливо стучит в висках,
И сердце гулко отбивает ямбы.
Я всё отдам больному февралю,
Всё вырву, брошу, растопчу, развею.
Я только молодость мою люблю,
Я только молодость мою жалею.
Ночь («В окно сквозит ночной, туманный свет…»)
В окно сквозит ночной, туманный свет
И зеркало рассеянно сверкает.
Хоть музыканта, знаю, дом, а нет,
Но слышу я — виолончель играет.
Стоит в углу, раздув свои бока,
Звенят, гудят натянутые струны.
А я твержу, что вот — пришла тоска
Холодной ночью, матовой и лунной.
Не жаль того, что кончилось вчера.
Не жаль себя, и боль, и горечь эту.
Я буду тихо думать до утра,
Я буду тихо плакать до рассвета.
И ветер гулко стонет за стеной,
И бьётся кровь, и сердце замирает,
И в первом этаже сама собой
Виолончель безумная рыдает.
«Есть верный путь к упрямой петле…»
Есть верный путь к упрямой петле
На крепко ввинченном крючке,
Когда слова перекипели
И горький вкус на языке.
Жить в золочёной женской рамке,
В кольце каких-то сильных рук.
Жить для того, чтоб взглядом самки
Рассеянно смотреть вокруг.
Ронять слова о ярком счастье
И рабски отражать в глазах
Безумное желанье страсти,
Безумный и блаженный страх.
И, тихо опустив ресницы.
Изведав тёмные пути,
Ушедшей юности молиться,
Кому-то говорить: прости!
И дом свой будет неприветлив,
Напоминаньем о тоске.
Так — верный путь к упрямой петли
На крепко ввинченном крючке.
И только б смерть всю душу стёрла
В торжественный и вечный миг,
Когда верёвкой стянет горло
И грубо вытянет язык.
