Читать «Вельяминовы. Начало пути. Книга 1» онлайн - страница 15

Однако, думая об этом, боярин вдруг поймал себя на том, что представляет себе ту, что совсем недавно видел в горнице Воронцовых — в парче и шелках, с убранными, покрытыми волосами, так, что ни единого локона не было видно, — совсем в другом обличье.

Он покраснел, как мальчишка, и не заметил вошедшего в горницу Матвея.

— Звали, батюшка? — вежливо, вполголоса, спросил отрок.

— Да, — Федор провел рукой по лицу, и, словно проснувшись, посмотрел на сына. Высокие каблуки сафьяновых сапог, воротник ферязи, расшитый жемчугом, поднят вверх, на пальцах — перстни, волосы длинны и подвиты.

— Кольчугу-то ради чего надел? — хмуро спросил Федор, заметив, как поблескивает металл в разрезах ферязи. «Ты же при царе Иване Васильевиче, кто тебя тронет?».

— Сговорились мы сегодня ехать на мечах упражняться, батюшка, для того и кольчуга, — Матвей взглянул на отца и поразился тому, как изменилось его, всегда спокойное лицо.

— Садись, — Федор указал на лавку, — хочу сказать тебе кое-что.

Матвей покорно сел. «Глаза-то у него Грунины, — вдруг подумал Федор, «ишь, какие, ровно лесной орех».

— Мать твоя покойница перед смертью взяла с меня обещание, Матвей, — начал Федор, — и обещание это я намерен выполнить».

— Что ж было то за обещание, батюшка?

— Обещал я матери твоей жениться после ее смерти, — резко ответил ему отец.

— Не могла, — голос Матвея прервался, — не могла матушка тебе такого сказать! Любила она тебя, как же она могла!»

— Дурак ты, Матвей, — вздохнул Федор, — и не гневаюсь я лишь только потому, что молод ты еще. Как вырастешь, — поймешь, что любящее сердце, — оно не о себе думает, а о том, кого любит. Да и что я тебе все это рассказываю, — решение-то я принял уже, да и ты уже скоро взрослым станешь, своим домом заживешь, с мачехой видеться будешь редко.

— Кто же она, батюшка? — осторожно спросил Матвей.

— Видел ты ее, ближняя боярыня царицы, Тучкова Феодосия, новгородка. Вдовеет она, уж больше года.

— Как вы скажете, батюшка, так оно и будет, — поклонился, вставая Матвей. «Воля ваша».

— Ну, иди, — отпустил его Федор.

Матвей с почтением поцеловал ему руку, и боярин подумал, что, благодарение Богу, вроде бы и обошлось.

— Любит он мать-покойницу, конечно, — Федор велел слуге принести перо и чернила, — писать грамоты. «Так на то она и мать. Женить бы его, да вроде рано, пятнадцать годов только, года бы еще три-четыре погулять парню. Да и неизвестно, как царь Иван Васильевич на это посмотрит, а против царя идти — не враг я себе.

Ах, Феодосия, Феодосия, что же ты со мной сделала, сероглазая? Борода у меня уже в седине, а с тобой — словно мальчишка. Скорей бы уж повенчаться, что ли. Еще и от будущего тестя жди теперь ответа.

Оно, конечно, Никита Григорьевич не откажет — знатности у меня поболе, чем у него, да и богатства немало, однако же, все равно — жди. А так бы я хоть завтра взял Федосью, хоть в одной рубашке, да хоша бы и без нее».

И тут такие мысли пришли в голову боярину Вельяминову, что писать с ними в голове грамоты было уж совсем невместно.