Читать «Венки Обимура» онлайн - страница 51
Елена Грушко
И скрылся вдали. След его серебряной росой затянуло.
Изгнанник снова откинулся на спину, зажмурился. Ишь, проповедник! Уж повидал, повидал он таких на своем веку! Здесь, на Земле, исходит потом и слезами девятнадцатое столетие, и еще более столетия отбывать Изгнаннику свой срок. Господи, если ты есть… Господи, не все люди веруют в силу твою, а все же молят, стонут, просят! Услышь и меня, пришлого, внемли и моему стону! Устреми время вперед!
Снова зашуршала трава. Егор открыл глаза, сморгнув слезы.
Заслоняя солнце, рядом стоял другой человек. Невысок, худощав, подвижен, а лица не видать — черное оно, в тени.
— Не видал, куда колдун этот пошел?
— Кто? — лениво переспросил Егор.
— Ну, такой он… — Мужичок подтянулся на носках, поднял над головой руку, отмечая рост того, о ком спрашивал. — Брови что у филина, ручищи — оглобли…
— Со сковородками? Колодезник?
— Он! — обрадовался мужик.
— Да в Лаврентьевку, сказывал…
Мужичок пал рядом с Егором, словно ноги у него подкосились от такого известия.
— В Лаврентьевку, — бормотал он, бестолково катая голову по траве. — Нашел я его! Нашел. Сколько лет, сколько…
Он осекся, глянул на Егора, словно почуял в нем опасность. Что-то было в его голосе смутно знакомое, слышанное давным-давно… Но слепило солнце, Егор сонно прикрыл глаза. И тут же дремота овеяла голову, и он поплыл, поплыл под мерное бормотание рядом:
— Вековечный спутник его и преследователь… На всякое добро — зло есть. Мутил душу травознаю, мутил и… Тяжко, тяжко мне, но участь такова. Его изгублю — и сам, в свой черед… И когда воспрянет он, я тоже воспряну, побреду вослед… Тут крепкий сон взял Егора, серебряный свет поплыл — и ничего больше он не слышал.
Еще колыхались пред взором памяти эти тихие волны, а глаза уже открылись и с изумлением видели окружающее. Бьется датчик на виске, пальцы вцепились в руку Антонова. Как только на ногах удержался! Антонов все еще полулежит в кресле. Брови сведены, губы беспокойно вздрагивают.
Что произошло? Егор стал объектом собственного опыта… Но почему сейчас, в присутствии именно этого человека?
Антонов шевельнулся, прерывисто вздохнул, пробуждаясь. Он был необычайно бледен. Егор, мигом забыв о себе, с тревогой нагнулся к нему, встречая его первый взгляд, — и дрогнуло сердце.
— В поле лежит — служивый человек… — прошептал Антонов, выходя из забытья.
— Михаил Афанасьевич! — Егор схватил его за плечи. — Что с вами?
Антонов слабо улыбнулся:
— Все в порядке. — Сел, выпрямился. — Да… теперь я понял…
— Что?
Он помедлил с ответом.
— Ну, например, почему были так потрясены Дубов и Голавлев. Это действительно ощущения страшные — по силе реальности. Но знаете что? Мне почему-то кажется, что если бы опыты проводил кто-то другой, человек со стороны, ничего не произошло бы потрясающего. Да, да, поверьте мне, старый ворон не каркнет мимо!