Читать «Легко ли быть папой» онлайн - страница 37

Нет, она отнюдь не бессердечная... Помню, в то время, когда еще не выговаривала букву "р" по утрам, бывало, ленилась сразу вставать. Обычно же она всегда провожала меня до коридорной двери. Как-то говорю ей: "Вот не проводишь, я буду на работе весь день грустить". Быстро умылась, проводилаВечером, услышав, как щелкнул дверной замок, выбежала в коридор, ухватилась за рукав пиджака, спрашивает, пропуская трудную букву "р": "Ты не густил?" Надо же, весь день - а для нее это вечность - помнила!

Но почему же сейчас, вначале нашего разговора о маме, не могла сама понять, что маму нужно пожалеть, что ей нужно помогать? Видимо, привыкла: большие жалеют маленьких, помогают им, а не наоборот. Однажды читали сказку о том, как маленькая мышь помогла большому льву выбраться из ловушки: перегрызла сеть. Ксеньку история со львом и мышью поразила-несколько дней подряд вспоминала. Для нее это не норма, а исключение... Вот что мы упустили: мы должны были сделать нормой ту, доступную ей, помощь, которую она могла оказывать нам, взрослым.

А мы... Даже поливку цветов, бывает, не доверяем: бабушка илм мама норовят сами. Мол-де воду по комнате расплещет - лишние хлопоты.

Да, разумеется, мы должны опекать ее, заботиться о ней, даже жертвовать чем-то ради нее. Только иногда, я думаю, эта жертвенность - ей во вред. Не раз было: приходит Максим Петрович с работы усталый, ему бы отдохнуть, но зовет Ксенька. И дед идет играть. Потому что уже взял за правило откликаться на первый же ее зов... Мы тем самым лишаем ее возможности нам, взрослым, посочувствовать. Потом удивляемся: почему не может сразу, самостоятельно понять, когда взрослому трудно?!

Конечно, легче научить ее сочувствию в заботе о маленьком, зависимом от нее существе... Поэтому и купили попугая...

Помню, когда были в зоомагазине, она сама увидела его в вольере золотистая голова, голубая переносица, изумруднозеленое оперенье с черной полосой на концах крыльев. Первое время она подолгу сидела у его клетки, наблюдала: вот он возится кривым клювом у себя под крылом, роняя красивые перья. Вот хватает овес, вышелушивает сладкую сердцевину, сорит. А когда летит через всю комнату - со свистом, упруго трепеща крыльями, Ксенька испуганно и счастливо жмурится, втягивая голову в плечи.

Однако очень скоро она охладела к нему: слишком скудным было общение. Приходилось напоминать: "Ксеня, ты не забыла дать Кузе корм? А воды напила? А газетку сменила?" Как-то ей совсем в тягость стало это ухаживание. Предложила: "Мама, пусть Кузя будет твой!" Валя удивилась: "И тебе не жалко?"

"Нет". Но дня через два все-таки пожалела, увидев, как Кузя переступив с жердочки на мамин палец и, посидев на нем, порхнул ей на плечо. "Мама, пусть он опять будет мой!"

И тут я не разрешил... Конечно - шум, слезы: "Я его сама в магазине выбирала!" Посадил ее на диван, сказал: "Можно будет, только если насовсем!" "Почему?" "Потому что он живой, он привыкает к кому-то одному и ему грустно, если его передают то одному, то другому". Молчит, насупившись. Не нравится ей весь этот разговор. "Вот ты представь себе, продолжаю, - приходят к нам дядя Миша с тетей Таней и говорят про тебя: какая девочка хорошая, отдайте ее нам. И мы тебя отдаем. Тебе же будет грустно, правда? Так же и Кузе..."