Читать «Закат и падение Римской Империи» онлайн - страница 305
Эдвард Гиббон
ГЛАВА XIV.
Смуты после отречения Диоклетиана. - Смерть Констанция. - Возведение на престол Константина и Максенция. - Шесть императоров в одно и то же время. - Смерть Максимиана и Галерия. - Победы Константина над Максенцием и Лицинием. - Воссоединение империи под властью Константина.
Равновесие властей, установленное Диоклетианом, существовало до тех пор, пока его не перестала поддерживать твердая и ловкая рука его изобретателя. Оно требовало такого удачного согласования различных характеров и способностей, которое едва ли могло повториться и на которое едва ли можно было рассчитывать, - оно требовало, чтобы между двумя императорами не было взаимной зависти, чтобы оба цезаря не увлекались честолюбием и чтобы все эти четыре самостоятельных монарха неизменно имели в виду одни и те же общие интересы. За отречением Диоклетиана и Максимиана от престола следовали восемнадцать лет раздоров и смут: империя была потрясена пятью междоусобными войнами, а остальное время прошло не столько в спокойствии, сколько во временном перемирии между несколькими враждовавшими один против другого императорами, которые, следя друг за другом со страхом и с ненавистью, старались увеличивать свои военные силы за счет своих подданных.
Лишь только Диоклетиан и Максимиан сложили с себя императорское звание, их место, согласно правилам новой конституции, было занято двумя цезарями - Констанцием и Галерием, которые немедленно приняли титул Августа. Право старшинства было предоставлено первому из этих монархов, и он продолжал под своим новым званием управлять своим прежним уделом - Галлией, Испанией и Британией. Владычество над этими обширными провинциями представляло достаточное поле деятельности для его дарований и вполне удовлетворяло его честолюбие. Мягкость, кротость и умеренность были отличительными чертами симпатичного характера Констанция, и его счастливые подданные часто имели случай сравнивать добродетели своего государя с необузданными страстями Максимиана и даже с лукавством Диоклетиана. Вместо того чтобы подражать восточной пышности и блеску этих императоров, Констанций придерживался простоты римских монархов. Он с непритворной искренностью утверждал, что его самое ценное сокровище заключается в любви его подданных и в том, что он мог с уверенностью рассчитывать на их признательность и щедрость всякий раз, как достоинства престола или угрожающая государству опасность требовали экстраординарных ресурсов. Жители Галлии, Испании и Британии, хорошо сознававшие и его достоинства, и свое собственное счастье, с тревогой помышляли о расстроенном здоровье императора Констанция и о нежном возрасте детей, прижитых в его втором браке с дочерью Максимиана.