Читать «Закат и падение Римской Империи» онлайн - страница 245

Непоколебимое мужество Зенобии поддерживалось надеж­дой, что голод скоро принудит римскую армию обратно пе­рейти через пустыню, и основательным ожиданием, что вос­точные цари, и в особенности персидский монарх, возьмутся за оружие в защиту их естественной союзницы. Но счастье и настойчивость Аврелиана восторжествовали над всеми пре­пятствиями. Случившаяся в ту пору смерть Шапура отв­лекла внимание персидского правительства от внешних со­бытий, а незначительные подкрепления, пытавшиеся прийти на помощь Пальмире, были остановлены на пути частью си­лой, частью щедрыми подарками императора. В римский ла­герь аккуратно приходили обозы со съестными припасами, а силы осаждающих возросли вследствие возвращения Проба с его победоносными войсками, только что завершившими за­воевание Египта. Тогда Зенобия решилась искать спасения в бегстве. Она села на самого быстроногого из своих дромаде­ров и уже достигла берегов Евфрата, почти в шестидесяти милях от Пальмиры, когда она была застигнута преследовав­шей ее легкой кавалерией Аврелиана; ее схватили и привели как пленницу к императору. Вскоре вслед за тем ее столица сдалась, и победитель обошелся с ее населением с неожидан­ной мягкостью. Он захватил оружие, лошадей, верблюдов и огромные сокровища, состоявшие из золота, серебра, шелко­вых тканей и драгоценных камней. Затем, оставив в городе только гарнизон из шестисот стрелков, он возвратился в Эмесу и занялся некоторое время распределением наград и наказаний по случаю окончания такой достопамятной войны, которая восстановила его господство над провинциями, не признававшими над собою римского верховенства со вре­мен пленения Валериана.

Когда сирийская царица предстала перед Аврелианом, он сурово спросил ее, как могла она осмелиться поднять оружие против римских императоров? Ответ Зенобии был благора­зумным сочетанием почтительности и твердости: "Я не могла унизиться до того, чтобы считать римским императором ка­кого-нибудь Авреола или Галлиена. Вас одних я признаю за моего победителя и за моего государя". Но мужество у женщины обыкновенно бывает искусственно, поэтому оно редко соединяется с устойчивостью и последовательностью. В минуты тяжелых испытаний Зенобия утратила свою бод­рость духа; она трепетала от страха, слыша гневные крики солдат, которые громко требовали ее немедленной казни; она забыла о благородном отчаянии Клеопатры, которую взяла за образец, и позорно купила свое помилование прине­сением в жертву и своей славы, и своих друзей. На этих последних, как на коварных советников, пользовавшихся слабо­стью ее пола, она взвалила всю вину в своем упорном сопро­тивлении и на их головы направила мстительность жестокосердого Аврелиана. Слава Лонгина, который был включен в список многочисленных и, может быть, невинных жертв ее трусости, переживет и славу царицы, которая предала его, и славу тирана, который осудил его на смерть. Гений и уче­ность не могли смягчить гнев свирепого невежественного солдата, но они вдохнули в душу Лонгина* величие и спокой­ствие. Он не высказал ни одной жалобы и с покорностью пос­ледовал за исполнителем приговора, скорбя об участи, пос­тигшей его несчастную повелительницу, и утешая своих огорченных друзей.