Читать «Закат и падение Римской Империи» онлайн - страница 237

В то время как Аврелиан своим энергичным и благоразум­ным образом действий восстанавливал безопасность на илли­рийской границе, алеманны нарушили мирные условия, которые были частью куплены у них Галлиеном, частью предписаны им Клавдием; увлекаясь пылом своей воинст­венной молодежи, они внезапно взялись за оружие. Их ар­мия состояла из сорока тысяч кавалерии и двойного числа пехоты. Несколько городов, лежавших на рецийской гра­нице, сделались первой жертвой алчности алеманнов; но их смелость росла вместе с их успехами, и они быстро дошли от берегов Дуная до берегов По, повсюду оставляя следы опу­стошений.

Император почти одновременно получил известие и о вторжении варваров, и об их отступлении. Собрав войска, годные для скорых переходов, он быстро и без шума прошел вдоль окраины Герцинского леса, и, когда алеманны достиг­ли берегов Дуная с награбленной в Италии добычей, они не подозревали, что римская армия занимала на противополож­ном берегу выгодную позицию и была готова пресечь их от­ступление. Аврелиан старался поддерживать их в пагубном заблуждении и не помешал почти половине их армии перейти без всяких предосторожностей через реку. Их критическое положение и удивление, которым они были поражены, обеспечили ему нетрудную победу, а его искусный образ действий еще увеличил плоды этого успеха. Он расположил легионы в форме полукруга, затем стоявшие на обеих око­нечностях этой линии войска перевел через Дунай и, вне­запно повернув их в направлении к центру, окружил арьер­гард германской армии. Это привело варваров в замешательство; куда бы они ни обратили свои взоры, они видели перед собой или опустошенную местность, или глубокую и быст­рую реку, или победоносного и неумолимого врага.

Доведенные до такого отчаянного положения, алеманны стали искать мира. Аврелиан принял их послов во главе сво­их войск и в такой блестящей военной обстановке, которая должна была внушить варварам уважение и к величию Ри­ма, и к дисциплине римской армии. Легионы стояли в боевом порядке и хранили внушительное молчание. Главные на­чальники, украшенные внешними отличиями своего ранга, были на конях по обеим сторонам императорского трона. По­зади трона, на длинных пиках, покрытых серебром, видне­лись высоко в воздухе освещенные изображения императора и его предшественников, золотые орлы и различные титу­лы легионов, написанные золотыми буквами. Когда Аврели­ан занял свое место, его благородная осанка и величествен­ная наружность внушили варварам уважение как к высо­кому положению, так и к личности их победителя. Послы пали ниц, не говоря ни слова. Им приказали встать и позво­лили говорить. Через посредство переводчиков они стали оп­равдывать свое вероломство, превозносить свои подвиги, распространяться насчет превратностей фортуны и выгод мира и, наконец, с неуместной самоуверенностью потребова­ли значительной субсидии в награду за союз, который они предложили римлянам. Ответ императора был суров и пове­лителен. Он отнесся к их предложению с презрением, а к их требованию - с негодованием, упрекнул варваров в том, что им так же мало знакомо военное искусство, как и законы ми­ра, и, наконец, отпуская их, предоставил им на выбор или безусловную сдачу, или самое строгое наказание. Хотя Ав­релиан и уступил готам одну из отдаленных провинций им­перии, он считал опасным полагаться на вероломных германских варваров, постоянно державших в страхе не только провинции, но даже Италию.