Читать «Закат и падение Римской Империи» онлайн - страница 235

Этими непрерывными военными успехами Аврелиан был обязан тому, что чрезвычайно строго следил за исполнением мельчайших требований дисциплины. Его военный устав из­ложен в очень коротеньком письме к одному из военачаль­ников низшего ранга с приказанием привести его в исполнение, если только желает сделаться трибуном и если он доро­жит своею жнзнью. Игра, пьянство и ворожба строго воспре­щались. Аврелиан требовал, чтобы его солдаты были скром­ны, воздержанны и трудолюбивы, чтобы их платье и лошади всегда были готовы для немедленного выступления, чтобы они жили в своих помещениях в целомудрии и воздержании, никогда не портили засеянных полей, никогда не брали са­мовольно ни овцы, ни курицы, ни даже кисти винограда и не требовали от местных жителей ни соли, ни масла, ни дров. "Того, что им дает государство, достаточно для их продовольствия, а их богатство пусть будет плодом добычи, отня­той у неприятеля, а не плодом слез, пролитых жителями провинций". Достаточно одного примера, чтобы доказать, до какой степени Аврелиан был строг и даже жесток. Один солдат соблазнил жену своего хозяина. За это виновный был привязан к трем деревьям, которые были силою согнуты к одному месту; затем, когда их внезапно отпустили, у солдата были оторваны ноги. Несколько подобных наказаний навели на армию благотворный ужас. Вообще наказания, к которым прибегал Аврелиан, были ужасны, но ему редко приходилось наказывать более одного раза за одну и ту же вину. Его соб­ственное поведение придавало санкцию его распоряжениям, и привыкшие к своеволию легионы боялись вождя, который, научившись повиноваться, сделался достойным того, чтобы повелевать.

Смерть Клавдия ободрила упавших духом готов. Римские войска, охранявшие ущелья Гемских гор и берега Дуная, бы­ли отозваны вследствие опасений междоусобной войны, а готские и вандальские племена, не принимавшие участия в нашествии, как кажется, поспешили воспользоваться этим удобным случаем: они покинули свои поселения в Украине, переправились через реки и присоединились к постоянно убывавшей кучке своих соотечественников. С этими соеди­ненными силами варваров Аврелиан наконец сошелся на по­ле битвы; кровавый и долго остававшийся нерешительным бой окончился лишь с наступлением ночи. И готы и римля­не, измученные столькими страданиями, которые они и сами выносили, и причиняли взаимно друг другу в течение двад­цатилетней войны, согласились на заключение прочного и выгодного для обеих сторон мирного договора. Варвары горя­чо этого желали, а легионы, которым благоразумный Аврелиан предоставил решение этого важного вопроса, охотно дали на это свое согласие. Готы обязались доставить римской армии вспомогательный отряд из двух тысяч человек, состоящий из одной кавалерии; взамен этого она выговорила себе право беспрепятственного отступления и на берегах Дуная посто­янный рынок, о снабжении которого должен был заботиться сам император, но на их собственный счет. Этот договор соб­людался с такой религиозной верностью, что, когда отряд из пятисот варваров вышел из лагеря для грабежа, варварский царь или военачальник приказал схватить и до смерти прон­зить стрелами провинившегося вождя этой экспедиции как искупительную жертву за нарушение святости его обяза­тельств. Впрочем, весьма вероятно, что этому миролюбиво­му настроению варваров содействовало то обстоятельство, что предусмотрительный Аврелиан потребовал в заложники сыновей и дочерей готских вождей. Молодых людей он стал приучать к военному ремеслу и держал вблизи от своей осо­бы, а молодым девушкам он дал римское воспитание и, вы­дав их замуж за некоторых из своих высших командиров, мало-помалу связал оба народа самыми тесными и самыми дорогими родственными узами.