Читать «Закат и падение Римской Империи» онлайн - страница 174

Лишь только честолюбивый Арташир сломил сопротивление своих вассалов, он стал угрожать соседним государствам, безнаказанно оскорблявшим Персию во время продолжи­тельной дремоты его предшественников. Он одержал не­сколько легких побед над дикими скифами и изнеженными индийцами, но, чтобы отомстить за оскорбления, которые не раз наносились Персии римлянами, ему пришлось употребить в дело все свои военные силы. После завоеваний Тра­яна наступил сорокалетний мир, плод его мужества и уме­ренности. В промежуток времени между вступлением на престол Марка Аврелия и царствованием Александра Севера два раза вспыхивали войны между империями Римской и Парфянской, и, хотя все военные силы Аршакидов боролись только с одной частью военных сил римлян, успех постоянно был на стороне последних. Правда, император Макрин, вследствие осознания непрочности своего положения и вследствие своей трусости, купил мир ценой почти двух мил­лионов ф.ст. на наши деньги, но военаначальники Марка Аврелия, император Север и его сын получили немало по­бедных трофеев в Армении, Месопотамии и Ассирии. Так как описание их подвигов некстати прервало бы нить расска­за о более важных переворотах, совершившихся внутри Рим­ской империи, то мы расскажем только о неоднократных бедствиях, которым подвергались два важных города - Селевкия и Ктесифон.

Селевкия, находившаяся на западном берегу Тигра, почти в сорока пяти милях к северу от древнего Вавилона, была главным городом македонских завоеваний в Верхней Азии. После того как могущество македонян пришло в упадок, Се­левкия в течение многих столетий все еще сохраняла суще­ственные особенности греческих колоний - любовь к искусст­вам, военные доблести и любовь к свободе. Эта независимая республика управлялась сенатом, состоявшим из трехсот представителей высшего сословия; народ состоял из шести­сот тысяч граждан; городские стены были крепки, и пока различные сословия жили во взаимном согласии, они отно­сились с презрением к могуществу парфян; но ожесточение политических партий иногда доходило до того, что они обра­щались к помощи общего врага, стоявшего почти у самых во­рот города. Парфянские монархи, подобно могольским мо­нархам Индостана, вели бродячий образ жизни своих пред­ков скифов, и императорский лагерь нередко разбивался в равнине Ктесифона на восточном берету Тигра, на расстоя­нии только трех миль от Селевкии. Роскошь и деспотизм привлекали ко двору массу людей, и маленькая деревушка Ктесифон незаметно разрослась до размеров большого горо­да. В царствование Марка Аврелия римские полководцы доходили до Ктесифона и Селевкии. Греческая колония при­нимала их как друзей, и, когда они нападали на место пребы­вания парфянских царей, они не переставали относиться дружески к обоим названным городам. Но разорение и сожжение Селевкии и избиение трехсот тысяч ее жителей запят­нали славу римского триумфа. Селевкия, и без того уже обессиленная соседством слишком могущественного сопер­ника, не могла оправиться от гибельного удара; но Ктеси­фон в такой мере восстановил свои силы через тридцать три года, что был в состоянии выдержать упорную осаду против императора Севера. Впрочем, город был в конце концов взят приступом; царь, лично участвовавший в его обороне, спасся бегством, а сто тысяч пленных и богатая добыча были наградой римским солдатам за их усилия. Несмотря на эти бед­ствия, Ктесифон заменил Вавилон и Селевкию в качестве одной из самых больших восточных столиц. В летние месяцы персидский монарх наслаждался в Экбатанах освежающими ветрами, дувшими с гор Мидии, а для своей зимней резиден­ции он предпочитал Ктесифон из-за мягкости его климата.