Читать «А. Покровский и братья. В море, на суше и выше 2... -» онлайн - страница 125

ДЕТСКАЯ БОЛЕЗНЬ ЛЕВИЗНЫ

(из цикла «Под жестяным флагом»)

Флаги кораблей и судов изготавливаются из шерстяной ткани, которая называется флагдук. Ткань легкая, свободно реет, вздымается и полощется на морском ветру. Через пару недель полоскания появляется бахрома. Флаг подшивают, но ветер продолжает его трепать, выдергивая по нитке. Опять подшивают. И так, покуда на мачте не оказывается короткий обрубок.

Флаг гидрографических судов ВМФ представляет собой синее прямоугольное полотнище, в левом верхнем углу помещено изображение военно-морского флага, а справа – маяк в белом круге. В процессе истрепывания и подшивания символика постепенно исчезает. Иностранные корабли и самолеты начинают иронично интересоваться национальной принадлежностью судна. Боцману приказывают изобразить родной флаг на листе жести. Изделие выходит долговечным, одна беда – дребезжит на ветру, раздражает.

– Расскажи свежий анекдот про Чапаева! – улыбнулся парень.

Вас бы такая просьба удивила? Ну а я слегка обалдел. Потому как дело происходило на одном из Островов, и передо мной стоял темнокожий боец в камуфляжной униформе без внятных знаков различия.

– Мулат, – подумал я. – Или креол? Забыл, чем они отличаются. Уже не черный, но еще не белый. Переходное звено.

План похода не предусматривал посещения этих Островов. Однако, поступил приказ уйти с основного планшета и тщательно перепахать новый квадрат. Эхолоты барахлили, сигналы радионавигационной системы принимались на пределе дальности, а плотная облачность не позволяла определяться по светилам. Об этих заморочках было честно доложено береговому руководству. Ответ был изумителен по лаконизму – «Продолжать невзирая». И мы продолжили хождение паралельными галсами, смирившись с тем, что весь материал пойдет в корзину.

Опершись локтями на планшир, я рассказал первый пришедший на ум анекдот.

Парень долго, заливисто хохотал, притопывая высоким шнурованным ботинком по бетону причала.

– Промером занимаетесь? – спросил он, отсмеявшись. – Погода, наверное, не баловала?

– Хорошо по-русски говоришь, – похвалил я.

– Так в Ленинграде учился, – объяснил он, – в рыбной мореходке. На Каменном острове. Зовут меня Серран, можно Серега.

– Ну-у! – обрадовался я. – Слушай, а ты Генку Астапова не знаешь?

– Корешами были! – удивился Серран.

– Мой одноклассник по школе, – я почувствовал невольную симпатию к веселому креолу. – А Скелета помнишь?

– Еще бы! – Серега показал белоснежные зубы. – Сколько мы с ним… Жив он?

– Жив, – успокоил я. – В милиции служит. А Генка уже старпомом плавает. Слушай, а что у вас тут делается?

– Месяц как освободились от колониальной зависимости, – кисло сообщил Серран. – Сбросили, так сказать, иго.

Об этом мы узнали еще в море. Однажды утром радист принес на мостик извещение о том, что Острова получили волю и тут же объявили о введении двухсотмильных территориальных вод.