Читать «Ницца la Bella» онлайн - страница 3

Ложа была обита стареньким красным сукном и оклеена обоями. В ней стояло пять стульев, но считалось неприличным, если являлось более трех лиц.

В этот вечер Арриги пела Розину, и так пела, что в конце действия Ницца заметила слезы у себя на глазах. Синьор Черноконич был тоже очень доволен и заснул только в антракте. Ницца тихо сидела на своем стуле и осматривала «платею», украдкой отыскивая Сандро. Но в platea ^[11] его не было.

Ницца подняла глаза к ложам и увидела его. Сандро сидел в ложе прямо против palchetto ^[12] Черноконича, и с ним была дама, которую Ницца знала: это была одна из первых красавиц города, недавно приехавшая сюда и уже имевшая много поклонников и неприятельниц. Ее муж был родственником и соотечественником самого синьора Черноконича.

* * *

Сандро сидел в ее ложе и казался очень доволен. Его глаза сверкали так весело, что даже зоркая Ницца не нашла в них ничего напоминающего о затаенной грусти, которая постоянно чудилась ей в смехе Сандро. С него она перевела взгляд на его даму, на ее пышное декольте, выпятила вперед нижнюю губку и презрительно шепнула:

— Fi che scollacciatura! ^[13]

Сандро увидел ее, ласково кивнул ей и выбежал из той ложи. Через минуту он сидел рядом с Ниццей.

— Вы знаете, о ком я буду говорить?

Она пожала плечами, оглянулась на отца — он спал — и сказала:

— О Мандрони.

— О Мандрони. Вы очень догадливы. Браво! И было бы хорошо, дитя мое, коли бы вы были настолько же справедливы и добры, как догадливы.

— Разве я злая?

— Эх! Зачем такие ужасные слова употреблять. Злы ли вы? Не думаю. А впрочем, я лгу. Я это именно думаю. Вы — злая синьорина.

— Я!? Это вы несправедливы, да. В чем моя злость, говорите сейчас?

Сандро засмеялся.

— Ладно. Я вам скажу, в чем ваша злость. Мандрони вас любит? Раз. Вы — его невеста? Два. Но вы запретили ему подымать разговор об этом, пока вы сами не заговорите. Теперь он сидит у моря и ждет погоды, потому что вы обеими ручками отмахиваетесь от каждого его слова. А он, бедный, в июле уезжает в Неаполь, и вас он страшно любит. Что же, не злая вы, синьориночка?

Ницца молчала. Ее головка была опущена, полудетская грудь, декольтированная по моде, тяжело дышала, а хорошенькие пальчики с розовыми, по-детски подрезанными ноготками тиранили голубой веер. Сандро взглянул на этот веер и удивился.

— Эге! — воскликнул он. — Вот что значит южная кровь! Да вы изорвали веер, дитя мое. Что с вами? Неужели вас так волнует этот разговор?

Ницца печально подняла на него глаза и увидела, что с его лица как будто сбежала насмешливая улыбка — или, вернее, сквозь эту насмешливость проглянуло что-то ласковое, участливое, доверчивое и вызывавшее доверие. У Ниццы в груди сладко-сладко сжалось сердце. А папа спал.

Ницца решительно заговорила:

— Хорошо, я вам отвечу.

В этот миг оркестр заиграл увертюру, и синьор Черноконич проснулся.

— А-а-а, — протянул он, — che veggо! I miei complimenti ^[14], Александр Сергеевич.

Ницца вспыхнула и замолчала. Она сразу же почувствовала, что в ней исчезает минутная решимость рассказать этому Сандро, почему она так «зла» с Мандрони.